Видишь принца - целуй! И так восемь раз

— Ну-с, показывайте, где у вас проблема?

Офицер молча закатал рукав богатой, темно-синего шелка, рубахи.

Полина нервно сглотнула.

Рука мужчины пониже локтя была испещрена грубыми фиолетовыми шрамами в стиле "нет живого места". Тренированное воображение сразу же подсказало актрисе, как все это могло выглядеть сразу после ранения. "Это куда же надо было засунуть руку, чтобы добиться подобного результата?", — ужаснулась девушка, но никаких вопросов задавать не стала, а попросила пациента покрутить запястьем и пошевелить пальцами. Похоже, никаких фатальных повреждений у офицера не было, а нормально владеть рукой мешали стянувшие и перекорежившие мышцы и кожу шрамы.

Полина мысленно перекрестилась и начала раздавать указания.

— Мирик, вставай сзади и прихвати пациента за плечи. Вы, Абдульмуталь, садитесь вот на эту низкую скамеечку и придерживайте ему ноги, чтоб не дернулся. Аглая, когда все будут готовы, начинай осторожно наносить мазь на пораженную поверхность. Сама я буду держать здоровую руку.

— Тщательно зафиксированный пациент в анестезии не нуждается, — тут же оценила получившуюся живую скульптуру Аглая, но подруга ее уже не слушала, потихоньку стягивая со своей руки артефактник и пытаясь пристроить его на запястье пациента. Браслет натягивался с трудом — Полина и думать забыла, какие у гадского офицера широкие кисти рук, и как она намучилась с ним еще в прошлый раз. Наконец артефактник удалось надвинуть на запястье, Полина с облегчением нажала на фиолетовую бусину… и только тут обнаружила, что Аглая еще и не приступала к обмазыванию руки потерпевшего лечебным "Васильком".

"Штирлиц в очередной раз как никогда был близок к провалу", — нервно подумала самозваная лекарка и сделала подруге страшные глаза. Та поспешно шлепнула на шрамы колбаску крема и с нездоровым энтузиазмом принялась его размазывать. Полина с облегчением стянула с руки подопытного колдовской браслет.

Обмануть тренированного офицера их детские хитрости, конечно, не могли.

Шихафутдин сидел смирно, прикрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях. Поэтому он сразу понял, что покалывание и жжение в поврежденной конечности началось чуточку раньше, чем симпатичная малышка выдавила на нее жирную мазь из странной трубочки. Но, поскольку извечный вопрос "вам шашечки или ехать?" офицер давно решил в пользу поездок, о досадном проколе самозваных лекарок так никто никогда и не узнал.

Руку продолжало ощутимо покалывать и как бы растягивать изнутри. Снаружи Аглая так усердно втирала в нее крем, как будто верила, что он действительно может помочь. Вредный "Василек", как назло, никак не желал впитываться, разлагаясь на глазах и жидкость и пахучую жирную субстанцию. "Похоже, крем испортился на жаре, или срок годности у него вышел", — озабоченно подумала девушка, титаническими усилиями сохраняя на лице выражение "все идет как надо".

Мирик и Абдульмуталь добросовестно придерживали пациента, который и не думал дергаться. Кюрим с дивана с интересом наблюдал за процессом излечения. Актерское чутье подсказывало ему, что в действе присутствует некоторая постановочность.

Наконец Полине надоел этот мартышкин труд, и она велела медбратьям отпустить пациента. Помогло, не помогло — все равно все, что можно было сделать, уже сделано. Полина взяла со столика салфетку и принялась вытирать с конечности офицера остатки крема. Шрамы никуда не делись, хотя казались чуточку бледнее. Шихафутдин, тело которого от неудобной поза давно затекло, деликатно выпутался из загребущих ручек актрисы, встал, потянулся, и вдруг переменился в лице. Поврежденная рука ощущалась совсем по-другому! Офицер глубоко вдохнул и сделал то, о чем мечтал все два года с момента получения травмы.

* * *

— Когда Шихафутдин невесть откуда выхватил пару кинжалов и принялся с небывалым энтузиазмом размахивать ими во все стороны, я подумала, что от твоего лечения он сошел с ума и мы все умрем! — и глубокой ночью, уже сидя в ночной рубашке на своей кровати, Аглая никак не могла успокоиться. — Кто же знал, что это какой-то там их воинский комплекс, который ему никак не давался с поврежденной рукой? Когда потом он подхватил меня и подбросил под потолок, я чуть не скончалась от разрыва сердца! А уж после того, как Шихафутдин начал плясать какой-то жуткий местный танец, мне на полном серьезе захотелось выскочить в окно. Хорошо, Мирик удержал.

— Да, это был просто праздник какой-то! — вспоминая разошедшегося пациента, пробормотала Полина и широко зевнула. — В смысле, Праздник Святого Иоргена. Фильм такой немой был, с Ильинским и Кторовым, — пояснила она, наткнувшись на непонимающий взгляд подружки. — С плясками исцелившегося чудесным образом больного.