Видишь принца - целуй! И так восемь раз

Но так ничего и не дождался.

Пользуясь возникшей суматохой, какой-то предприимчивый прохожий попытался прихватить "на сувениры" валявшийся в пыли обломок лосиного рога, но был грубо обруган подоспевшим Кюримом.

Комендант заявил, что это вещественное доказательство, которое должно быть приобщено к делу.

На самом деле на предмет спора у него были личные планы — Кюрим собирался пристроить рог в небольшой музей при актерском общежитии.

Там уже, среди прочего, хранились стоптанные пуанты звезды императорского балета Вайореля Великолепного, побывавшего на гастролях в Бахри два года назад, и скатанный в бухту собственный кюримовский канат, с которого он когда-то так неудачно сверзился в театре комиков и мимов. Созерцание последнего экспоната доставляло бывшему канатоходцу какие-то извращенное удовольствие, и не менее двух раз в десятидневку он приходил в музей себя жалеть.

* * *

Полинины манипуляции с "Трезвой головой" наконец дали результат, и Мирик открыл глаза. При этом благодетельница чуть не обзавелась фингалом и под вторым глазом — едва очнувшись, юный менестрель сразу же принялся размахивать во все стороны пудовыми кулачищами.

— Ну спасибо тебе огромное, Мирик, — сказала Полина, с трудом увернувшись от такого подарка. — До чего же неблагодарные создания эти мужчины!

— Я благодарный, — поспешил заверить юный менестрель, наконец заметивший обломки паланкина и повязанных джактихов. Увидев, что парень пришел в себя, стражники подозвали его к себе. Держась за поясницу, как старый дед, Мирик уковылял давать показания.

Полина, в крови которой все еще кипел адреналин, тем временем нашла себе новую жертву. Ею оказался Димка, по неосторожности повернувшийся к актрисе обломанным рогом. Печальное зрелище усугубляла грязная, а местами уже и дырявая шаль, все еще болтавшаяся на могучей шее.

— У тебя что, кальция в рогах не хватает? — набросилась на лося Полина. — Ты стал похож на уголовника. Как мы теперь будем выступать?

— Не знаю, — растерянно протянул Димка. И, подумав, добавил: — На оба вопроса.

— Не нападай на Димочку, — заступилась за парня подошедшая на звуки скандала Аглая. — Он сегодня вел себя как герой. И вообще, это ты еще себя в зеркало не видела.

— Что?!

— Фингал под глазом не хочешь? А на Мирика вообще без слез не взглянешь, какой он весь ободранный. Придется мне, наверное, одной выступать. Или на пару с Кюримом. Я буду петь частушки на базаре, а он обходить публику с шляпой. В театре-то нам без лося делать нечего.

— А мы?

— А вы втроем пойдете милостыню собирать. И не берусь судить, кому еще больше подадут.

— Тогда мы и Кюрима с собой возьмем, — развеселилась Полина, во всех красках представившая себе эту инвалидную команду.

— Вам смешно, — промычал Димка, — а у меня этот рог, наверное, вообще больше не отрастет. А вдруг, когда мы домой вернемся, я зуба не досчитаюсь?

— Да не-е, — Полина на минуту задумалась, — рога у лосей это как у человека волосы, сменяемая часть организма. В крайнем случае, окажешься плешивым.

— Димочка, она шутит, — поспешила успокоить будущего стоматолога Аглая, исподтишка показывая разошедшейся подруге кулак. — Стена обещал, что наш квест обойдется без членовредительства. Думаю, ему можно верить.

— Кстати, о нашем квесте, — посерьезнела Полина. — До Дней Единения осталось меньше трех суток. Надо за это время привести себя в порядок. А то нас могут и в храм не пустить.

— А вот и нет, — возразила Аглая. — Ты что, забыла, у них же в храмах как раз всяких разных потерпевших и привечают. Наша группа будет вне конкуренции.

— Потерпевших, а не гопников с обломанными рогами и фингалами, — проворчала не желающая соглашаться с очевидным Полина. — Короче, мне компресс под глаз, Димке обломанный рог заполировать, чтобы все думали, как будто так и было, Мирика…Мирика намазать зеленкой.

— Где бы ее еще взять в местных пампасах, — проворчала Аглая., отчетливо понимая, что полировать лосю рога придется ей, как самой здоровой.

* * *

На следующий день Кюрим не вышел из своей комнаты. У бывшего канатоходца зверски разболелось колено — беготня за джактихами не прошла для его калечной ноги даром.

Народный дуэт узнал об этой беде только к вечеру, и то случайно — услышав разговор в коридоре общежития. Девушки, прихватив Мирика, тут же отправились проведать болящего. Комендант полусидел на диване с ярко-желтой обивкой, обложенный розовыми, с желтой же прострочкой, диванными подушками, и дергал щекой, пытаясь не показать, как ему больно. Рядом на тумбочке стояла масса пузырьков и кувшинчиков с какими-то притирками и припарками. Посетители поохали и быстренько свернули визит, понимая, что болезному совсем не до них.

В свою комнату девушки вернулись задумчивыми — перед глазами стояло перекошенное от боли лицо товарища по актерскому цеху.

— Слушай, а давай попробуем Кюрима вылечить, — не выдержала наконец Аглая. — Ну, как Лаодику? У тебя же что-то такое было на артефактнике.