Видишь Суслика?

Фа́сции (лат. fasces) иначе фа́ски, фа́сцы, также ли́кторские пучки́ – инструмент телесных наказаний (розги), вместе с топором — инструментом смертной казни, поскольку ликторы выполняли функции палачей.

Глава 6 «Живет живучий парень…»

Высокая комиссия, которая должна была передать кадетскому корпусу технику для новейшей методики обучения, уютно устроилась с комиссией по приёмке. Специально для них организовали банкетный стол в палатке повышенной комфортности, хранимую с особым тщанием и любовью специально для подобных случаев. Каждая сторона принесла свой индивидуальный проект договора. Также присутствовали: адъютанты, ящик закусок, ящик сакэ, еще один ящик сакэ – если вдруг первого не хватит, затем еще один ящик закусок, если не хватит первого, ну и, наконец, третий ящик с сакэ, если не хватит двух предыдущих. И если в достаточности закусок сомнений не было, то сакэ всё ещё могло не хватить. Адъютанты, пошептавшись, решили проявить некоторую инициативу и достали четвёртый ящик выпивки – на всякий случай, чтобы потом не бегать. Аварийный запас ждал своего случая под сидением одного из генеральских джипов.

Пунктов для согласования, к общему удовольствию сторон, оказалось больше ста. Предстояла долгая плодотворная работа – а во время такой работы нужно будет хорошенько подкрепиться, ну и хорошенько выпить для лучшего взаимопонимания, как же без этого!

***

Автобус с будущими участниками испытаний проехал КПП полигона и остановился около глубокой неистребимой лужи, которая была чем-то вроде местной достопримечательности.

За это время сержант Сато успел проспаться.

– Хм… где там мой заместитель, как его…

Не сумев вспомнить фамилию Кагосима, он решил взять руководство на себя.

– Поживее, господа кадеты, – бодро заорал отдохнувший сержант на весь салон и погнал подопечных форсировать водную преграду.

Но стоило Сато заметить Ласку, как он тут же притих, браво приосанился и стал вести себя несколько деликатнее.

Кадеты один за другим спрыгивали в лужу и, хватаясь друг за друга, устремлялись к спасительному берегу. Суслику достался дополнительный груз в виде Ласки, которая вцепилась в него и все время пыталась имитировать беспомощную женщину, чуть ли не залезая на руки. Но разница в весе была не в пользу галантного кавалера. Благо зоркий Хомячок указывал путь, ориентируясь на то и дело спотыкающихся товарищей.

Во время короткого построения Ласка опять оказалась рядом с Сусликом, что вызвало негодование Хомячка, заставило сержанта Сато скорчить зверскую рожу, а Хорька гневно засопеть.

– Он что, эротических снов с участием Ласки насмотрелся по дороге? – шёпотом поинтересовался Хомячок, кивнув на Хорька.

– Чтоб к вечеру все чистыми были, – велел сержант, придирчиво осмотрев грязное воинство. – Понятно, девчонки?

– Есть, – ответили «девчонки».

Форма самого Сато была далека от идеала, но об этом не стоило говорить, если не хочешь нажить себе проблем.

– Не болтать в строю! – рявкнул Сато, заметив, как перешёптываются Суслик и Хомячок. – Отряд, шагом марш! Направление – гараж!

Колонна двинулась в указанном направлении.

– Подтянитесь, доходяги! Строй держать!

Около гаража курили водители, которые закончили с БТР и БМП и ожидание приказа отправляться обратно в часть. Сквозь открытые ворота можно было разглядеть, как техники суетятся вокруг гусеничного БТР и колесного бронированного автомобиля.

Из ангара вышел начальник полигона и сразу же направился к группе кадетов. Это был капитан Ямана Оути, которого все называли Орочи – Большой Змей. Каждый раз, когда Суслик видел Большого Змея, начинались приключения. А заканчивалось всё вызовом тягача, первой медицинской помощью в исполнении Ямана-доно, а затем «отдыхом» в лазарете. Капитан полностью соответствовал своему прозвищу – был он хоть и немолод, но строен, высок, и могуч, что не редкость для одаренных магов. Его белая шевелюра, вопреки уставу собранная в длинный хвост, была предметом зависти многих кадетов. Лицо было словно вырублено в камне и напоминало морду очеловеченного питона, который рассматривает кадетов – особенно всяких представителей рода беличьих, куньих и прочих грызунов – в качестве легкой закуски. А по многочисленным шрамам можно было проследить весь боевой путь капитана.

– Приветствую, кадеты! – без лишних любезностей приветствовал их Орочи.

– Здравь желаем, господин капитан! – ответил ему нестройный хор.

– Сегодня у нас знаменательный день. А теперь слушайте внимательно, повторять не буду. Если прохлопаете ушами, будете получать наставления уже от Вергилия, Энма Дайо или Идзанами!

Из строя послышалось негромкое бормотание – некоторые кадеты из числа особо суеверных произносили слова, защищающие от сглаза и неприятностей.

Орочи помолчал, наслаждаясь произведённым эффектом. В этот момент он походил на сытого питона Каа из книг одного странного англичанина.

– Молчать!

Орочи сощурился и внезапно широко улыбнулся, продемонстрировав все тридцать два зуба, которые были удивительно белыми и острыми.