Видишь Суслика?

Официант нахмурился, но поклонился и пригласил гостя следовать за ним. Всё это он сделал одним поклоном, в котором Кадзуо распознал целую бездну смыслов. Но предпочел не расстраивать Валентина.

В палатке, рядом с огромным котлом с рисом, сидел человек в маске. Он был тучным как суматори, и держал в руке гигантский черпак.

- Арахабаки слушает, – сказал официант за спиной Суслика.

- Ты – Арахабаки? – не понял он.

- Мы все – Арахабаки. – пояснил суматори.

- Да… Чем больше, тем лучше, пожалуй. Мне нужны бойцы, чтобы предотвратить покушение на Императора.

Первый взрыв хохота произошёл с сидящим у котла гигантом. Затем заржал официант. Потом смех донёсся оттуда, где вроде бы не должно быть людей вообще, и Суслик никого не увидел.

- Клан Аку поддержит тебя, Фудзивара-сан – прошептал ветер, когда безумный хохот замолк.

Глава 18 «Полчаса до атаки»

Утро встретило кадетов криками с плаца.

– Эй, лежебока, погляди как рушатся карьеры, – позвал Хомячок.

– Отстань, труба ещё не звала, – Суслик закрылся подушкой.

– Ты теперь не суслик, ты больше похож на медведя. На китайскую коалу. Да проснись же! – Хомячок оторвался от окна и стал расталкивать друга.

– Директор вопит, не каждый день такое увидишь!

Что ж, пожалуй, можно взглянуть.

А на плацу и в самом деле бегал директор и кричал на рабочих, учителей… Он наверняка наорал бы и на императора, если бы тот вдруг появился перед ним. Ночью был сильный ветер, и часть широких вертикальных лент с приветствиями, что повесили на торцы спортивного корпуса накануне, сорвало с креплений и изрядно измочалило. Зелёные газоны, подстриженные щипчиками для волос, оказались потрёпаны и занесены листьями, ветками и обрывками тех же лент. Естественно, это поставило психику директора на грань срыва – неделя подготовки коту под хвост!

«А из него вышел бы неплохой прапорщик», – мелькнула у Вала мысль.

Кипучая деятельность давала результаты – с криками и нервами, призывами к богам и какой-то матери, но пространство потихоньку приобретало приличный вид.

– Может, расскажем ему о заговоре? – предложил Суслик.

– Ты что?! А если он нам не поверит? Да нас же не возьмут встречать императора, ещё и в кладовке запрут как буйно помешанных. А если меня не будет в строю, то Пума меня убьёт, потом реанимирует и снова убьёт.

– Надо будет отметить! Это первый раз, когда Минамото Синдзи упускает возможность довести человека до истерики, переходящей в нервный срыв.

Хомяк засопел, и не придумал ничего лучше, как надуться на друга. Насупленный хомячок пошёл умываться и готовиться к завтраку.

Прибытие прямых родственников богини Аматерасу намечалось на двенадцать, и следующие шесть часов, с коротким перерывом на завтрак, кадеты провели за выглаживанием формы, чисткой ботинок и сдуванием пылинок с фуражек.

– Если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя, – заявил Хомячок, кидая измочаленную губку в мусорное ведро. – И я только что проверил это изречение со своими ботинками. Как же медленно тянется время!

Суслик был полностью согласен, его форма и обувь тоже уже были доведены до совершенства.

– Интересно, что наденет Ласка? – поинтересовался Синдзи.

– Я бы отпустил ехидную шутку, но вопрос и в самом деле интересный. Спасибо, друг, это благодатная тема для размышлений.

Наконец прозвучала команда на построение, и ровные колонны отутюженных, аккуратных и до отвращения красивых кадетов двинулись к отведенным им местам.

«Нам бы ещё упаковки розовые и хоть сейчас в магазин, к Барби на полочку», – съехидничал Вал, но эта мысль быстро утонула в восторге Кадзуо. Сам император скоро будет смотреть на их соревнования – не всякий японец удостаивается такой чести.

Шеренги выстроились возле ворот по обе стороны красной ковровой дорожки и тянулись вплоть до плаца, где была установлена трибуна. Ленты на торцах корпусов оказались починены, газон приведён в порядок.

Без четверти двенадцать вдоль строя прошёл директор с преподавателями. Удивительно, но он казался спокойным, даже чересчур.

Ровно в двенадцать ворота школы распахнулись, и в проеме показался лимузин. Трепет порывом ветра прошёлся по всем кадетам, застывшим по стойке смирно. Головы их смотрели перед собой, но глаза непроизвольно косились в сторону входа.

Вал относился ко всему этому скептически, но не мешал Кадзуо наслаждаться. Сам он плевать хотел на больших шишек. Одетые в мундиры или пиджаки, они часто задирают нос перед подчинёнными, а сами внутри, в лучшем случае, пустышки.

Со стороны корпусов зазвучал военный марш, а на дорожку ступил император – крепкий японец среднего роста в парадной военной форме сухопутных войск без знаков различия. Воротник и манжеты его кителя блестели золотым шитьем, а к золотому же поясу была пристёгнута сабля. Кадеты метнули руки к козырькам и снова застыли статуями. Следом за императором из машины практически выплыла женщина-сказка, женщина-мечта.

Император взял под руку супругу и двинулся неспешным шагом вдоль шеренг, приветливо помахивая встречающим левой рукой. Улыбался и вообще держался очень раскованно.