Читаем Виды родного города. Луганск полностью

Приютили называется! Комната тесная, на двоих- не продохнуть… Сосед — нелегал из невесть какой африканской страны, а кому другому тут взяться. Этот козёл тоже за свободой приехал? В комнате постоянный смрад. Чем он воняет? Так жить невыносимо.


В нелегалах тяжело. Беспросветно. Это как в Бирюковке, но не врачом. Выходишь на улицу и смотришь по сторонам — схватят или переживёшь.

Вроде и освоился, уличная секция каратэ — это дружбаны, они прикроют и подкормят. А девки — суки. Они везде суки, но здесь сучее, чем украинские. Так суки и смотрят: "Сколько ты стоишь?", во что ты одет, и вопросики: " Где живёшь? Что имеешь? В ночлежке? Смешной придурок."

Я — смешной придурок? Мерзкие твари! Кто вы есть? Где вы учились? Уродки, дрыгалки.

Толик разжился бумагой — целая упаковка и писал маме письма:

— Мама, если бы ты была рядом! Мне трудно, мне плохо. Девки — суки. Мужики — твари.


И о лекарствах. Мама — старый медик, она видела в диспансере всё. Но Толик шёл дальше. Кастанеда, Карлос, я тоже буду там, где ты описал. Я постараюсь проникнуть дальше. Сознание надо расширять, мир надо видеть изнутри. Весь мир — он изнутри. Внешнее — лишь оболочка, мерзость. Она нужна только чтобы попадать внутрь. А внутрь ведут разные двери, какую откроешь — туда и попадёшь, можно в бесконечные коридоры, в цвет, в свет, но главная дверь — к ангелам. Потому что Толик на самом деле, он — ангел, смотрите в глаза и не ошибётесь.


Иногда подворачивалась работёнка, иногда туса приглашала в кафе, угощали кофеём.

Иногда били. За что? "Умный очень". Они ржали в лицо: "Ты доктер? Тогда почему мешки таскаешь?" А как не сказать, что я — врач? Я — врач, я — психиатр, и пришёл к вам временно, изучить ваш мир. А вам тут оставаться навсегда.


Однажды Толика всё же замели. Какая-то сука сдала? Или уже и сам сдался? Устал бороться? Его притащили в самолёт и отправили к маме — в свободную от тирании коммунизма Украину. Опасность к 1993 полностью миновала — коммунизма больше нет, СССР больше нет — лети, ты свободен.

Суки! Я ещё вернусь. Вы думаете, что вы изучили меня? Это я изучил вас. Я вернусь и победю, нет — побежу, нет — выиграю. Да, я у вас выиграю и вы будете мне жопу целовать. Я тут все калитки теперь знаю, начну совсем заново и хрен вы меня догоните, разве что чтобы вручить "велфер".


=== 2. Отойти для разбега ===


В принципе ничего плохого от депортации не произошло. Толик преспокойненько сел в самолёт и ту-ту. Давно хотелось рассказать всем о накопленном опыте. Плюс прекрасный шанс начать всё с чистого листа, но уже с работой над ошибками, за одного битого двух не битых дают (вековой народный опыт) Даже удачно с билетом получилось — не надо покупать, а к маме уже и самому хотелось — отдохнуть, подлечиться. Толик же не каменный. В конце концов гардероб привести в порядок — все эти дырки, рвань, пятна…


Луганск изменился, сильно. Каких-то три года неполных прошло, а повеяло чем-то другим. Только каким другим?

С одной стороны веселее стало, с другой — помойка. Зачем розы во всех газонах сохнут? Прямо видно — ряды кустов выкопаны. Странные люди, странные сдвиги… Но какая разница, всё равно Толик тут совершенно временно, несколько месяцев и ту-ту.


Толик смотался к маме, она переехала к своему новому мужу. Какой неприятный старикан. Что она в нём нашла? Этот козёл ещё и послал Толика обрывать вишни — так прямо всучил в руки ведро и подвёл к дереву. Очень странный тип. Не будем злиться. Вообще не понимает кому что говорит. Только себя уважает. Короче, очередной матушкин козёл. И главное — как она вокруг него бегает, заботу проявляет. Нет, отсюда надо валить, дедуган по ходу неуправляемый. В своём палисадничке царь, а все вокруг — холопы.

Толик унёс от деда ноги на следующий же день. Но маме задание оставил, жизненно важное. Фамилию по любому надо менять, так что раз вышла замуж, то пусть дед будет так добр и усыновит замечательного парня — врача.


Кафешки наоткрывали новые, кстати — не хуже, чем в Канаде. Теперь не только одна единственная "Арктика", хоть там как-то привычно, по домашнему. И Толик к "Арктике" привык, и там все его с "Вальс- бастоном" под собственный аккомпанемент ещё не забыли. Можно спокойно петь хоть до рассвета — никто не тронет, не то что в Оттаве, где так и ждёшь, что на тебя набросятся и штрафы накрутят.

Надо как следует отдохнуть, и обратно — обязательно с тёлкой. Потому что тёлка — это важно. С канадским контингентом уже всё ясно — суки конченые. Откуда в таких молодых девках столько жадности, столько корыстности?


В первые же дни по приезду слух "Толик вернулся" разошёлся моментально. Однокурсники сбежались смотреть на заезжую диковинку, Толян выглядел живописно, отрастил длинные волосы "хвостиком". С одной стороны понты не помешают, а с другой — экономия на парикмахерской, нафик деньги ещё и там тратить.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное