Читаем Виды родного города. Луганск полностью

Какой кайф оказаться среди всех этих знакомых физиономий, и читать им свои заметки. Рассказывать, как все тёлки там были его, как с балеринкой из Мариинки закрутил, но бросил — **тая на всю голову, как он в кино в массовках самый яркий был, какие права у иммигрантов, вот ещё немного и сдаст на врача, получит лицензию и всю жизнь в шоколаде. И кстати, только самым близким своё актёрское портфолио показывать… Каждый вечер до глубокой ночи кругом восторженные глаза, заинтересованность "Толик! Канада"… Уйти невозможно.

"Ведь все мечтают уехать, только ссут. Чем они заняты? Сколько им платят?" — лениво думал Толик, потягивая лёгкое вино.

Очень удачно подвернулся новый друг, Рома — просто красавец, рослый, смазливый, почти ровесник и на сексе повёрнут. Женат, правда, и как-то всё о мамочке вспоминает. Но заметно — кто рядом, тот и хороводит Рому.

Толику Ромчик сразу понравился. И с каким восторгом он на Толика смотрел, и во всём с ним соглашался и всегда свободен.

Рассказ о том, как Толик всё бросил в Канаде, потому что прилетел разбираться со своей девушкой — почему она не к нему летит, а собралась замуж за другого Рома захавал за милую душу. Нормальная ведь романтичная пацанская история. Подумать только — три года прошло, в Канаде столько всего было, а приехал к однокурснице отговаривать замуж выходить, потому что там было "не то", а с ней "по настоящему". Рома даже с Толиком вместе к ней гости ходили, уговаривали, но она почему-то ни в какую, нашла более надёжного на её взгляд.


На днях с Ромой классно под "Арктикой" оторвались. Ночью две тёлки подвалили горячие, попросили на гитаре побренчать. Ну, и побренчали. Все кусты в парке передавили. Удачно вышло. Рома на что молчаливый тормоз, а и то от восторга кадык каждый раз глотает при одном воспоминании. Почему так всегда нельзя? Суки — тёлки вечно что-то им ещё надо.


С настроением у Толика действительно было немного не в дугу. Но мама сразу с подружкой созвонилась и та ждала Толика в больнице. Так что затоварился таблетками и стало полегче.

Рома утешал как мог, видно же, что Толик страдал. Надо было серьёзно друга расслабить и они укатили вдвоём в Крым недельки на три развеяться, пофестивалить. Хорошая девочка из Пензы подвернулась почти сразу. Толик сказал, что одной тёлки им на двоих достаточно. Лера тоже с ними двумя не возражала. Так толково провели время, но по деньгам сильно потратились. У Леры-то бабок особо не было, но за то за своими парнями ухаживала, особенно за Толиком — очень ей приглянулся, стирала, убирала, готовила. Но сколько там на курорте этого добра надо? Нефик делать, но всё равно приятно когда тебе плавки от песка отстирают и на верёвку закинут. Там и акваланги ещё были, лодки, катера, дурь быстро нашлась покурить. Незабываемое время. Толик этот кайф всеми своими муками канадскими заслужил, всеми страхами и ночлежками вонючими.

При виде как Ромчик эту Леру кувыркает, у Толика тоже вставал нормально. И в принципе облома ждать не страшно, типа: "Вы тут давайте, а я пока покурю, посмотрю на вас… Мне так больше нравится."


Не успели пацаны с юга вернуться, как эта Лера из Пензы прискакала — видите ли она в Толика влюбилась. Этого ещё не было. Шалава первая попавшаяся, на которую он смотрел только как на подстилку Ромкину, чтобы видеть как он её… И хочет быть с Толиком… Влюбилась… Дура, у меня на тебя не стоит. Чувств у меня к тебе нет, моё сердце занято. Так понятно? Вали нах, откуда приехала.


В "Пролиске" теперь вся туса, "Арктика" уже отстой — не то что раньше. А в "Пролиске" каждый вечер компания приличная набирается, и к ночи все столы сдвинуты. Всё же стены имеют значение. "Арктика" слишком большая и без летней площадки, а тут и там и сям… Люди это чувствуют, как кошки, которые себе место выбирают. Посади кота на кровать, так он всю её облазит, пока правильное место выберет, чтобы улечься, с кабаками также.

Познакомились с Настюхой — вот же классная тёлка. Домой к себе притащила, весёлая, в гости с Ромиком без проблем, и рядом живёт. Сестра у неё тоже красивая и весёлая. но не то — тупая сильно. А Настюха — да. Толик даже что-то почувствовал без Ромы. Хоть и Ромчик тоже тут, рядом.

Хату матушкину брат продал. Козёл, нет бы Толику оставить. Ненавижу. Но надо как-то терпеть. Видите ли они сильно на деревенский дом потратились, пол библиотеки книг продали. А Толику что с этого?

Короче, перебрался Толян к Настюхе жить, и в Крым с ней на пару свалил дублем два расслабляться. Положено же ему какое-то личное счастье. И с Настюхой тоже ничего было, стоял. Конечно, не так как при Ромчике, но таблетки помогали. Правда некоторые прятать пришлось. Бабе любой такое скажи- не поймёт, скажет "хворый".


Без Ромика сильно на жрачку потянуло, аппетит какой-то странный, хорошо что бабушка Настюхи только рада кормить. Но деньги кончаются. Всё хорошо, кроме этого.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное