Вифлеемская Звезда

Крики посреди ночи. Он сразу же встрепенулся под одеялом и начал не на шутку пугаться. “Что это за звуки?” – проносилось в голове Колязина, была похоже на завывание. Вопль повторился, он прижался к стене. “Это чьё-то стенание. Призрак?” – мало ли что мелькало в тот момент. Проснулась и Елена, она, ничего не сказав, начала трепетать и плакать, послышался грохот и раздался неистово заунывный плач. Сергею показалось, что этот вой доноситься из зала. Он не сразу решился пойти, мало ли что? Да и себе дороже. Он слушал то плач сестры, то леденящие душу стенание, содрогался, и уже чуть ли не начал встречать ангелов, как среди пронзительного вопля раздались невнятные слова. Речь. До боли знакомая. Тут Сергей насторожился, он не хотел, боялся, что его опасения подтвердятся. В струе душераздирающих звуков он сумел выловить тот, который так был не желаем сейчас.

Это были вопли матери.

Сергей мгновенно вскочил с кровати и стремглав понёсся к двери, не замечая кромешной темноты.

Зал. Она там. Вой стал громче. У входа Сергей сбавил ход и в предчувствии недоброго заглянул внутрь, но там такая же смольная тьма. Лишь одинокий фонарь подъезда противоположного дома просачивался своим холодно-медовым светом сквозь жалюзи и тюлевые занавески. На полу что-то шевелилось, рядом валялся перевёрнутый телефон, который по периметру обзавёлся голубоватой коронкой прямоугольной формы. Там в стенаниях лежала Алёна Витальевна. Сын замер и снова его насквозь пробил отчаянный крик. “Что же, как же?” – только обрывки, и ничего дельного не мог выдать сейчас его мозг. Он подошёл ближе и стал от тихого к громкому повторять:

–Мама, мама. Что случилось? Мама! Что с тобой!? Мама!! МАМА!!!

Никакого ответа и в следующем неистовом порыве Колязин едва лишь догадался броситься к стене, и комната озарилась светом.

На полу в согнутой позе, как солдат, корчащийся от боли, распласталась Алёна Витальевна. О! Страшна была её гримаса, сын даже попятился назад от увиденного ужаса. На месте глаз текло что-то мокрое, растянутый рот изображал что-то наподобие улыбки, но эта улыбка была настолько мерзкой и отталкивающей, что хотелось выключить свет. Такой свою мать Сергей ещё никогда не видел. Она громко хлюпала и ревела, беззвучно открывая рот, и только после нескольких конвульсивных попыток, оттуда вылетал гробовой рёв. Сергей сел на колени возле матери и в отчаянии принялся повторять то же, что и в прошлый раз. Он боялся к ней прикоснуться, она закрыла лицо руками. Сергей заметил лежащий на полу телефон и поднял его, экран был разбит. Пятнадцать минут шестого. Принятый вызов, всего три с половиной минуты с неизвестного номера. Абсолютная непонятность и смятение.

Вдруг Алёна Витальевна подорвалась с места, забрала у сына свой телефон и ринулась в прихожую, не переставая выть. Сергей очень напуган, он даже не знал, что и думать. Сын вышел за ней, та судорожно надевала зимнюю куртку, сумка уже при ней.

– Мама, что случилось?

Она хлюпала и поэтому ничего сказать не могла. Тряслась вся, еле засунула в сапог ногу. Чуть поутихла и сказала сыну:

– Покормишь Лену. – потом опять зарыдала и ничего было не разобрать.

Открыла дверь и без прощаний убежала, оставив дверь нараспашку открытой. Сергей посмотрел ей вслед и ничего понять не мог.

Закрылся, потом стал сидеть на кухне, слышал плач из детской. “Что произошло? Что случилось? Покормить Ленку? Сколько недосказанности. Мда.” Сидел в темноте, вскоре в квартире стало совсем тихо, только гудел холодильник. У Сергея слипались глаза, и он пошёл спать.

Проснулся в десять. Воскресенье же. Елена сидела на своей кроватке и играла в гусей. Сергей что-то совсем ничего не понимал. Спросонья, почесав лоб, он встал и вышел на кухню, решил позвонить маме. Гудки. Он ожидал, что ответа не будет, но он последовал:

– Да, Серёжа? – голос Алёны Витальевны был тихий и заплаканный.

– Мам, объясни, где ты, что вообще происходит?

Слышно было как мама опять стала хлюпать.

–Я-я потом скажу. Покорми Леночку пожалуйста. – зарыдала и отключилась.

Сплошные непонятки. Сергей нагрел каши и разложил по порциям. Сел. Догадался позвонить отцу. Тот ответил, но сказал тоже, что потом всё объяснят, а сейчас пусть не отвлекает, не до него сейчас. “Нет, так нет” – подумал Колязин и позвал Елену завтракать.

Не успел Сергей сделать ничего вещественного, как был уже час дня. Со стороны входной двери наконец-таки послышались звуки входящего в замок ключа. В квартиру вошла Алёна Витальевна. Вид у неё был очень встрёпанный и неестественный, красные пятна вокруг глаз и тяжёлое дыхание. Елена сразу же бросилась обниматься. Мать не наклонилась и почти не отреагировала, стояла молча. Долго. Сергей тоже стоял в прихожей. Тоже молчал. Ждал.

Алёна Витальевна набиралась мужества, зажмурила глаза и снова начала плакать, а хриплый её голос донёс до детей весть:

– Костя погиб…

Маленькая Лена заверещала на всю квартиру и сильнее вцепилась в маму, они обе стали плакать.

Сергей Колязин был как в омуте. Он не понимал толком, что сейчас услышал. Он насупился. Спросил: