Vigilance (СИ)

У Агнес был печальный голос, и на слова принца она отреагировала без особого интереса. Поддерживая Варрика, они с Фенрисом спустились по той же лестнице в порт, откуда пришел Адвен. Себастьян же поднялся в Церковь, чуть ускорив шаг на последних ступенях.

Прежде чем за принцем закрылась тяжелая дверь, Сурана успел услышать его слова:

- С этими гномами ни в чем нельзя быть уверенным. Кому он продал…

С каким-то удовлетворением эльф отметил, что Себастьян произнес эти слова совершенно не таким тоном, каким давеча предлагал помолиться за несчастных жертв. Холодный и слегка раздраженный тон – как раз такой, каким пристало говорить аристократу. Однако смысл его слов остался Адвену непонятен – как и все случившееся. Зачем Варрик ходил к своему брату? О каких несчастных жертвах шла речь – ясно же, что в виду не имелось гниющее в мутных водах семейство? И почему Варрик, славящийся умением держать себя в руках, был так взволнован? Неужели сомнительная операция Тетрасов кончилась еще хуже, чем они предполагали? Единственной зацепкой были слова Себастьяна о продаже – но продаже чего? Кому? И, главное, кто продал загадочное нечто – Варрик или его брат?

Чувствуя себя не в состоянии ответить хотя бы на один из этих вопросов, Сурана с облегчением покинул церковный дворик и вернулся в Нижний город тем же путем. Улицы были по-прежнему тихи – и к лучшему: уставший и узнавший слишком много информации эльф вряд ли смог бы сейчас расправиться с бандой головорезов. Дойдя до своей лачуги в эльфинаже, он кое-как записал свои мысли по поводу увиденного и услышанного, рухнул на жесткую кровать и провалился в сон.

Ему опять снились порождения тьмы и печальное лицо Сигрун.

Комментарий к Дело усложняется

Я вернулась! Спасибо за ожидание :)

========== Элувиан ==========

В последующие дни никаких происшествий не случилось, и Адвен полностью посвятил себя работе с ядами и размышлениям об увиденном той памятной ночью. Он не видел ни Хоук, ни кого-либо из ее друзей – за исключением Варрика, который беспробудно пил в «Висельнике». Сурана сомневался в том, что Тетрас так убивается по поводу неудачного дельца: здесь явно было что-то личное. Однако возможности выяснить это эльфу не выпало. Судьба подкинула ему нечто из совершенно другого разряда.

Однажды вечером к нему зашла Мерриль и пригласила к себе домой. Раньше этого никогда не случалось: долийка постоянно находила какие-то отговорки, не позволяющие ей водить гостей к себе. Адвен не придавал этому особенного значения, сочтя это очередной долийской придурью – да и приглашать основного информатора в гости ему было не в тягость. Но теперь эльфийка не то что приглашала – просила его зайти к ней. Глаза у Мерриль при этом были заплаканные.

Впрочем, Сурана бы и так ей не отказал – ему тоже было интересно узнать, что скрывала от него долийка. «Лишь бы не попыталась затащить меня в постель, а в остальном я спокоен».

Они зашли в лачугу, как две капли воды похожую на адвеново жилье. Эльф отметил, что у Мерриль в доме царит идеальный порядок, хотя до этого был уверен в обратном. Странно было видеть рассеянную эльфийку хозяйкой столь чистого и аккуратного жилища.

- Идем, леталлин, - поманила она его в комнату. Разувшись и испытывая желание помыть руки, Адвен последовал за хозяйкой. Заглянув в комнату, эльф в изумлении застыл на пороге.

В углу комнаты стояло зеркало в массивной оправе. Стекло явно было собрано из осколков, кое-где их не хватало, и виднелась обратная сторона рамы. Но больше всего Сурану насторожило то, что гладь стекла была мутной и ничего не отражала. Вообще ничего.

- Это же не простое зеркало, так? – поинтересовался эльф. Мерриль покачала головой.

- Нет. Это элувиан. Не знаю, известно ли тебе, что это такое…

- Конечно, известно. Мы изучали древние артефакты в Круге, - горделиво заявил Адвен. – Если я не ошибаюсь, это приспособление древние эльфы использовали для связи друг с другом на расстоянии. Или для перемещений. Не помню.

- Все правильно, леталлин. – Голос долийки дрогнул. – И это – лишь малая часть нашего прошлого…

Сурана ожидал, что сейчас его будут потчевать байками о могуществе древних эльфов. Но неожиданно Мерриль упала на колени перед зеркалом и разрыдалась.

- Это была моя последняя надежда… – проговорила она сквозь слезы.

Эльфу совершенно не нравилось происходящее, но, стараясь не выходить из роли доброго соседа, он присел рядом с долийкой и утешающе обнял ее за плечи.

- Что случилось, Мерриль? – как мог мягко проговорил он. – Последняя надежда на что?

Она посмотрела на него неожиданно серьезно – и с болью. Сурана переставал узнавать свою наивную и обычно жизнерадостную соседку.

- Я не хотела тебе говорить, леталлин, - тихо отозвалась эльфийка, - не хотела, чтобы ты знал правду. Но теперь у меня больше никого не осталось. Больше мне идти не к кому.

- Ты можешь мне довериться, Мерриль, - успокоил ее Адвен, втайне радуясь, что сведения сами плывут к нему в руки. – Не плачь. Лучше расскажи все с самого начала.