Vigilance (СИ)

Она отстранилась от Сураны и прикрыла лицо рукой.

- Такой позор… - Ее голос стал еще тише. – Сначала меня презирали за то, что я свернула с Вир Банал’Рас. Теперь – это…

- Разве ты отвечаешь за грехи своей матери?

- Каждого долийца знают не только по его делам, но и по его клану и предкам… Нет, подумать только! – гневно воскликнула Эллана. – Я бросила клан, который был мне родным, вступила на Путь мести, и все ради… ради той, кому не было до меня дела. Она ведь и перед смертью обо мне не вспомнила?

Эльф горестно покачал головой. Данайла и ее муж трогательно любили друг друга (трогательно скорее на взгляд Лелианы, но все же), однако ни единым словом не упомянули, что у них есть дочь. Может, Затриан приказал считать девочку мертвой, оттого ее отец и был так сумрачен? И все же… неужели даже о погибшей дочери Данайла не могла вспомнить? Что она за мать такая?

- Да… были родители куда лучше, - пробормотал Адвен вслух.

- Ты о чем?

Сурана помотал головой, чтобы стряхнуть наваждение. Еще сейчас не хватало о собственных проблемах задумываться, выслушивая чужие.

- Я вот что тебе скажу, - заявил он, поворачиваясь к долийке. – Что бы о тебе ни думали в клане, это все не имеет никакого значения. То, что ты свернула с этого Вир-Как-там-его, было правильным шагом. А за то, какой была твоя мать, ты не несешь ответственности. Ты ведь даже ее не помнишь, ты выросла в другом клане.

Эльфийка согласно кивнула:

- Хранительница Дешанна была мне как мать…

- Ну вот. Я тоже большую часть своей жизни воспитывался не родителями, и я благодарен тем, кто сделал из меня достойного эльфа. Хотя и родителям, конечно, тоже…

- Ты их знал, - с легким укором проговорила Эллана, и Адвену стоило большого труда не вцепиться в нее и не начать разъяснять, что она упустила из виду.

Впрочем, долийка была догадливой и сама быстро поняла, что говорить этого не стоило.

- Прости, Адвен, - тихо сказала она, обнимая себя руками. – Я не должна была этого говорить. Спасибо, что выслушал меня.

Сурана несмело обнял ее и прошептал:

- Просто держись, хорошо?

Других слов, которые можно было бы сказать, он не знал. По крайней мере, слов, которые можно было бы сказать Эллане. Но вот слова для Маретари у него нашлись.

Не глядя на традиционно мрачного Терата, он прошел прямо в лагерь, не реагируя на чужие взгляды, и старая эльфийка с извечной улыбкой приняла его:

- Андаран атиш’ан, да’лен. Я рада тебя видеть.

- А у меня к вам серьезный разговор, Хранительница. – Эльф говорил негромко, но смотрел на нее очень сурово. – Почему вы позволяете своим соклановцам оскорблять друг друга?

Кончики губ Хранительницы медленно опустились.

- Кто сказал тебе такое, да’лен? – поинтересовалась она.

- Думаю, вы и сами можете догадаться.

Маретари мрачно закивала.

- Эллана, - выдохнула она. – Я понимаю, да’лен, что ее история довольно печальна, но скрывать от девушки правду кажется мне кощунством.

- Одно дело – просто рассказать, другое – позволить кому-то оскорбить ее на глазах у всех! Или у вас в клане так принято – не церемониться с чужаками?

- Эллана не чужак, - возразила Хранительница. – Ты превратно понимаешь наши обычаи, да’лен. Однако ее действительно обидел один из наших ремесленников. Я взяла с него и с остальных слово больше никогда не говорить с Элланой в таком тоне, однако… я понимаю его нежелание приносить свои извинения.

- Вот как? – издевательски осведомился Адвен.

- Твоя насмешка едва ли уместна, да’лен. Те, кто вступил на любой из священных путей богов, должны следовать этому пути до конца. Если им не хватит воли и смелости продолжать этот путь, они вправе вернуться к обычной жизни, однако не вправе рассчитывать при этом на безоговорочное уважение клана. Вир Банал’Рас – очень редкий и опасный путь, которым не каждый осмелится последовать, однако лучше вовсе не следовать такому пути, чем вступить на него и затем отказаться от своего решения.

- Иными словами, лучше пусть кто-то умрет, убивая шемленов, чем вернется к мирной жизни, да?

- Нужно понимать наши обычаи, да’лен. Ты, вероятно, ослеплен любовью и оттого пытаешься защитить свою подругу. Это благородно, однако противоречит древним традициям долийских кланов.

Хотя ее слова об «ослеплении любовью» изрядно удивили Сурану, он все же ответил со всей возможной твердостью:

- Во время Мора мне довелось побывать в клане Затриана… ну, теперь это клан Ланайи. И мое первое знакомство с долийскими… собратьями было не из приятных. Они неприязненно относились к нам уже потому, что большинство из нас были люди – и крайне неприязненно лично ко мне, потому что я не был долийцем. Я уверился тогда в том, что все долийцы таковы – горды, надменны больше любых аристократов и не интересуются ничем, кроме своих отживших традиций и неправдоподобных историй.

- Твои слова не несут в себе правды, да’лен, - жестко отрезала Маретари, но эльф не собирался останавливаться: