Вик Разрушитель 3

Мамонов сделал легкий глоток. Кофе как кофе. Может, в иной ситуации он бы и восхитился несравненным запахом напитка, взросшего и изготовленного на далекой Кубе, но сейчас перед ним стояли иные заботы. Не до восторгов. Ему стало ясно, что Булгаковы не пойдут на компромисс только из-за желания досадить (любой аристократ, в первую очередь, ищет выгоду для себя, а уж потом договаривается о дружбе) «золотому тойону», а потом — у них союз с Мстиславскими. Но такой… на тоненького. Император может и осерчать, позволь себе князь Олег Семенович своевольничать.

— Я хочу услышать твое мнение, — сказал Георгий, опустошив чашку. Что делать, если собеседник полностью увлекся кофе и чтением интересного документа.

— Не могу пойти против законов, принятых Кабинетом и Думным Советом, — вздохнул Булгаков. — А ты поговори с императрицей, Жора. Не будет она против — мы сядем рядком и поговорим ладком. Поверь, я всей душой болею за Викентия. История его жизни настолько трагична, так и увлекательна для бульварных романистов. Пусть у него все сложится хорошо, да?

— Как скажешь, — холодно ответил Мамонов. Он уже понял, что император не поставил в известность князя Булгакова о своих переговорах с Георгием. Значит, всерьез готов обсуждать только с ним предложение, донесенное через полковника Кольцова? — Мы, получается, не договорились?

— Извини, брат мой, — развел руками Олег Семенович без намека на улыбку. — Закон нарушать нельзя. Начнем мы с тобой за спиной других договариваться, иные задумаются. Мой совет, найди возможность съездить в Зарядье, в неофициальной обстановке донеси свою просьбу Ее Величеству или государю. Они тоже люди, сострадание им не чуждо.

— Что ж… — задумчиво проговорил Георгий, и не окончив фразы, поднялся на ноги.

Булгаков, как будто ожидавший этого, в унисон повторил движение ленского князя и протянул руку на прощание. Мамонов крепко пожал ее, и Олег Семенович вдруг заметил довольный взгляд, промелькнувший в темно-серых глазах собеседника. Впрочем, исчезнувший как высверк молнии на ночном небе — и насторожился. Что-то он сделал не так, что позволило Мамонову получить некую информацию.

На крыльце они кивнули друг другу и разошлись в разные стороны, сопровождаемые телохранителями. Булгакова ожидал небольшой кортеж из трех автомобилей, а Георгий обошелся лишь одним для прикрытия. Сейчас он находился в своеобразном «вне игры», и бояться кого-либо причин не находил. Дал понять Булгакову, что разочарован переговорами, пусть успокоится.

— Почему вы, княже, не позволили нам провести атаку? — спросил один из адвокатов, севших рядом с ним на заднее сиденье. Второй уместился рядом с водителем, но в разговор не вступал, даже не повернул голову. — Налицо грубые нарушения в правилах опеки, за которые легко можно потребовать отстранения всех участников от оной.

— Я передумал, — спокойно пояснил Георгий. — В какой-то момент понял, что наши доводы слабы. Зайдем с другой стороны.

2

Сегодня я провел половину дня в архиве, тщательно выискивая в бесконечных пыльных книгах хоть какие-то сведения о превращении антимагических потоков в кинетическую энергию. По сути, тако оно и было. Я начал оперировать некими физическими возможностями энергии, и как еще иначе назвать ее, не додумался. Значит, нужно как следует проштудировать учебники физики, особенно те ее разделы, где говорится об энергии.

Я хорошо запомнил слова одного британского ученого, по совместительству еще и алхимика, жившего в начале двадцатого века. В своем трактате «Что такое антимагия в современном понимании чародейского искусства», который, к моему изумлению, где-то откопал Радомир Званович, он прямо писал: «антимагия не подразумевает отсутствие магии, она является неким отрицателем магических возможностей, собирателем энергии и преобразователем ее в обычную физическую величину, не приносящей вреда человеку, на которого она направлена… и в то же время уверенно противодействует всяким магическим проявлениям, защищая своего носителя, возбуждая в нем Искру, что является невероятным феноменом в искусстве чародейства».

Как моя радость от находки вспыхнула было, так и погасла. О самой антимагии мало что было сказано; вся работа вертелась вокруг физических законов природы, а процессы, возбуждаемые искрой, давались лишь в качестве примеров или сравнений.