Вика

А через два дня Сенька вызвал меня во двор и сказал, что дома случился скандал. Бабка заявила, что с собакой она жить не станет. И если отцу какая-то собака дороже здоровья родной матери, то она, его мать, уйдёт в дом престарелых и будет жить там, раз родной сын выгоняет её из своего дома. Тогда отец сказал, что, если отдать собаку, для Сеньки это будет душевная травма. А бабка закричала, что внук ещё сопляк и ничего с ним не случится, если собаку выгонят. К тому же он дружит с дрянной соседской девчонкой, которая будто бы разговаривает с собаками и кошками и всему плохому его подучивает. А если собаку не выгонят, то она, бабка, обязательно умрёт от сыновней неблагодарности.

Тут Сенька не выдержал и завопил не своим голосом, что он с Ирмой убежит в Петербург, к другой своей бабушке, маминой маме. Она его точно примет. Он на всякий случай у неё уже спросил об этом.

Папа очень рассердился и закричал, что отдаст Сеньку в суворовское училище – там его научат уважать старших и подчиняться приказу.

Тут вмешалась мама и сказала, что в таком случае и она уедет к своей маме вместе с Сенькой. И папа растерялся, потому что знал: мама так и сделает, как сказала.

Сеньке стало так страшно, как никогда в жизни. Он убежал к себе в комнату, где уже сидела и тряслась от страха Ирма.

– Неужели Ирма поняла, что решается наша с ней судьба?! Спроси у неё при случае, – попросил Сенька и жалобно добавил: – Я вообще теперь не знаю, что мне делать.

Тут и я растерялась. Сеньке надо было что-то посоветовать, но я ничего не могла придумать, потому что у меня мало жизненного опыта. Ведь у меня совсем не такая бабушка. И никто никогда не обзывал меня дрянной девчонкой. Ладно, в ближайшее время Сенькин папа Ирму точно не выгонит, а там посмотрим.

Через день Сенька опять вызвал меня во двор и уже издали закричал:

– Бабка в больнице! Она при папе устроила сердечный приступ, а папа вызвал врачей из госпиталя, поговорил с ними шёпотом в коридоре, и они её увезли и положили на обследование.

А потом подошёл поближе и сказал уже тихо, что у него с папой был разговор. И папа сказал, что Ирма остаётся, и потом спросил:

– Что это за девочка, про которую говорила бабка?

– И я ему сказал, что ты не дрянная, а самая лучшая девочка на свете. Ты меня нашла в тайном месте, когда я сбежал с Ирмой из дома, и уговорила вернуться! Вот! А бабка сама дрянная, если так обзывается, не зная человека! Тогда папа спросил, как ты меня нашла в тайном месте. Я сказал, что тебя привёл пёс Якс, который знал Ирму. Тогда папа спросил, правда ли, что тебя любят собаки, и я сказал, что да, правда, потому что ты их понимаешь. И ещё придумал, что ты хочешь стать звериным врачом. А папа сказал, что такие врачи очень добрые люди и ты, наверное, хорошая девочка. Ничего, что я о тебе так придумал?

Я сказала, что про звериного врача он очень хорошо придумал. Наверное, я действительно стану звериным врачом, когда вырасту. Я смогу сразу узнать, что у зверя болит, что он ел, ну и всё такое. А Сенька сказал, что, когда мы поженимся, у нас в доме будет много разных зверей. А я покраснела и сказала, что посмотрим.

* * *

Однажды, когда я возвращалась из школы одна, без Сеньки, меня догнал Васька и молча пошёл рядом. Я тоже молчала – о чём мне с ним таким говорить?!

А он вдруг спросил:

– Это правда, что ты с собаками можешь разговаривать? Правда? Скажи! Я никому не разболтаю.

Я от неожиданности чуть не задохнулась. Откуда этот гад узнал про мой дар? Он же от своей подлости всем раззвонит! В школе начнут спрашивать: «Правда, разговариваешь? А как? Гав-гав? Докажи! Вон дворняжка Шайка возле школы бегает, поговори с ней. А как они тебе отвечают?»

Что же мне теперь делать? Сказать ему, что это правда? Ни за что! А если разболтает и ко мне станут приставать, буду отвечать, что это враньё, что Васька всё нарочно выдумал и гадости всякие мне делает, потому что я его уже несколько раз побила и рядом с ним даже стоять не хочу. Может, и поверят, но всё равно станут дразнить и смеяться. Прозвище какое-нибудь придумают – «собачий переводчик», например. Ужас! Что делать?! Даже Зоя, наша классная, может спросить про это прямо на уроке, с неё станется. Она меня после того диктанта не любит.

Я подышала и спокойно спросила:

– Сам придумал или кто-то научил? Научили, наверное. Сам бы до такого ты не додумался, мозгов не хватит. А ну говори, кто научил?

Васька покраснел, глотнул, но стерпел и выдал:

– Наша соседка, Марья Павловна. Она нам рассказала, как ты кричала, что у Юльки в квартире огонь и что её Мишка может сгореть. Как ты про пожар могла узнать и что дома пёс один? И она видела тебя в парке, как ты на скамейке сидишь и с собаками разговариваешь. Вот. А я, если ты не станешь со мной дружить, буду всем говорить, что тоже видел, как ты разговаривала с Ирмой, с ньюфом Мишкой и другими собаками. И что ты не-нор-маль-на-я! И что ты, когда вырастешь, будешь ночами превращаться в волчиху, а утром обратно в человека. Я видел очень страшный фильм про такую девушку – «Оборотень» называется. И от тебя все станут разбегаться.