Вихрь колдовства

Бабушка сдула с глаз прядь седых волос и с грохотом поставила чайник на стол. Она была не сердитой, просто грузной и, даже когда шла, – топала. Вытерев руки о фартук, она взяла письмо и тщательно изучила почерк.

– Похоже, от Клариссы. – Бабушка с тяжелым вздохом отложила конверт. – Открою попозже.

Интерес к письму у Бетти испарился: Кларисса, кузина ее отца, писала редко, но, если уж такое случалось, письма состояли из нудных жалоб.

Отец Бетти, крупный и румяный, поджаривал хлеб над потрескивающим огнем. Подняв глаза, он подмигнул и протянул ей вилку с тостом.

– Проголодалась?

– Ужасно. – Бетти подвинула к себе тарелку, намазала тост маслом и с жадностью откусила. – А где Чарли и Флисс?

Это было не похоже на ее сестер – пропустить завтрак, но Бетти знала, что они вряд ли где-то далеко. В Пендлвике не так много было мест, куда податься, разве что вам нравились луга и чайные. Бетти они, конечно, нравились, но чая с пирожными больше, чем можешь, не выпить. Какой бы славной ни была деревня, Бетти в последнее время слишком часто ловила себя на том, что скучает, хочет, чтобы хоть что-нибудь уже произошло.

– Чарли на своих качелях качается, ты же ее знаешь, – сказал отец. – А Флисс вдруг кинулась в сад.

Брови Бетти взлетели вверх:

– В сад? В такую погоду? – Не выпуская из рук тоста, она направилась из кухни к маленькой двери, которая вела в спальню старшей сестры. Эта часть дома была новее и не такой наклонной, как остальной коттедж, потому-то Фелисити – или Флисс, как ее все звали, – и заявила, что выбирает комнату здесь, в единственном месте, которое не вызывает у нее «морскую болезнь».

Свою спальню Флисс назвала «Гнездышком», и вторая дверь оттуда вела в сад. Вдыхая слабый запах любимой сестринской розовой воды, Бетти посмотрела в окно на тропинку, которая уходила в заросшую листвой арку, и на садовую изгородь. Там, на лужайке, на привязанных к большому дереву качелях, взлетала ввысь Чарли. Косички младшей сестренки развевались в ясном, прозрачном зимнем воздухе.

Морозное дуновение окатило Бетти, когда из сада ворвалась дрожащая Флисс, закутанная в сто одежек.

– Бр-р-р-р! Бетти! Я как раз за тобой. Пошли, что покажу! – Темно-карие глаза Флисс сияли от восторга.

Бетти не стала даже набрасывать пальто. Волнение Флисс передалось ей – неужели обнаружилось что-то важное?

– Закройте дверь! – крикнула бабушка. – Холоду напустили!

Смеясь, Бетти и Флисс выбежали на улицу и захлопнули за собой дверь.

– Что ты хочешь мне показать? – спросила Бетти, когда Флисс подвела ее к аккуратному маленькому цветнику, на который смотрело кухонное окно.

Каждой из сестер выделили кусочек сада, где они могли выращивать все что захочется, но заниматься этим удосужилась только Флисс. Она посадила несколько кустов роз и лаванду, которую срезала в конце лета. Рядом со сметенными в кучу старыми листьями лежал садовый совок – весь в земле. От волнения в животе у Бетти что-то дрогнуло. Коттеджу «Черный дрозд» было больше двухсот лет, и он уже подтвердил, что хранит некоторые секреты – самое разное могло быть потеряно или спрятано здесь, в саду. Взыграло воображение: старый ключ, ожерелье, древнее оружие… Что же раскопала Флисс?

– Гляди! – Старшая сестра взбудораженно ткнула пальцем в сторону цветника.

– Сюда? – перепросила Бетти, не уверенная, что ей следует увидеть.

Флисс опустилась на колени и потыкала совком в землю, из которой торчало несколько маленьких зеленых побегов.

– Вот, дурашка. Видишь? Золотистые трубочки всходят! Наверняка это тюльпаны!

Бетти беспомощно огляделась, ее предвкушение угасло, как задутая свеча.

– Цветы? Я думала, ты нашла что-то головокружительное, сокровище, там, или… или…

– Цветы – это головокружительно, – настаивала Флисс. Ее совершенно не обескуражило отсутствие интереса у сестры. – Ведь эти побеги говорят, что весна на подходе! – Она радостно потрясла рукой, и на ноги Бетти посыпалась земля. – О, не могу дождаться. Все снова оживет. Скоро деревья зацветут, на ферме Пестрокура родятся ягнята… – И совсем мечтательно добавила: – А потом наступит лето… Длинные, беззаботные пикники в саду, бабочки, пчелы жужжат у лаванды…

– Осы слетаются на твое мороженое, – продолжила Бетти, отряхивая ботинки от земли. – Лицо обгорает на солнце, волосы превращаются в курчавую кудель. – Она с легкой завистью взглянула на блестящие темные локоны сестры. – Ну, последнее-то не про тебя.

Волосы Флисс не портила никакая погода, а гладкая розовая кожа всегда, даже запачканная, выглядела прелестно. По счастью, Флисс была не только красивой, но и хорошей. Поэтому завидовать ей не очень получалось, зато поддразнивать было легко.

Мысли Бетти прервал истошный вопль:

– Галки-нахалки, она снова за свое! – Флисс вскочила на ноги, отбросила совок и, сложив ладони рупором, закричала на весь сад: – ШАРЛОТТА УИДДЕРШИНС! ИДИ СЮДА НЕМЕДЛЕННО!

– А? – отозвалась Чарли с качелей. – Я ничего не сделала!

– Отлично знаешь, что сделала! Хочешь кого-то хоронить, так хорони на своей грядке!

Бетти посмотрела на цветник и поняла. Из земли торчал тощий хвостик наполовину зарытой мыши.