Вихрь

Но столь же понятно было им и другое: что Чой Диггер — самый что ни на есть фермер. Один из солдат прицелился ему в голову.

— Я никуда не полечу, пока этот человек не уберет свое оружие от его головы, — сказал я. — Так им и передай.

Вокруг нас по-прежнему кипела бойня. Одним больше, одним меньше… Спасти Диггера Чоя могло только чудо. Но он ради нас рисковал жизнью, пусть даже без особого желания, и я отказывался стать свидетелем его казни.

Эллисон озадачено на меня глянула, но как будто верно уловила мое настроение и отрывисто перевела своим соплеменникам мои слова.

Солдат заколебался. Я подошел к фермеру, схватил его за руку и рывком поднял, чувствуя, как сильно он дрожит.

— Беги!

Эллисон перевела ему мой приказ. Повторять не пришлось: Чой Диггер припустил в сторону леса, еще не охваченного пламенем. Солдаты пожали плечами и не стали стрелять ему вслед.

Благодаря мне он пожил еще. Но только самую малость.

* * *

Летательный аппарат поднял нас над полем боя, перенес через городскую стену и опустил на крышу одной из башен. За время этого короткого полета солдатам Вокса, похоже, подтвердили, кто мы такие, и они, посовещавшись, стали обращаться со мной почтительнее, а с Эллисон заговорили сочувственным тоном. Еще до посадки мы получили свежую одежду — новенькие комбинезоны, на этот раз голубые. Один из солдат, наверное, фельдшер, мою кисть, случайно пораненную Чоем Диггером, разрезавшим на нас веревки, обработал каким-то бальзамом. Он же хотел было осмотреть рану на спине у Эллисон, оставшуюся после выдирания «узла», но она только фыркнула и отстранилась от него. Нам дали напиться воды — чистой, прохладной, божественной.

На крыше башни, куда мы опустились, свирепствовал ветер. Солдаты отвели нас к огромному ангару, у входа в который Эллисон задержалась и о чем-то спросила наш конвой. Солдат, к которому был обращен вопрос, вытаращил глаза. Она повторила свой вопрос и получила короткий ответ. Обмен репликами стал походить на спор, и в конце концов солдат утвердительно кивнул — видно, чтобы отвязаться.

— Процесс перехода через Арку в самом разгаре, — сказала Эллисон мне. — Сеть оценивает время до завершения перехода, если все получится, примерно в двадцать минут. Я подожду здесь.

Я не понял зачем. Окажется ли Вокс на Земле, как будто никак не зависело от того, где мы проведем оставшееся время — здесь, на ветру, или ниже, в более комфортабельном месте.

— Мне все равно, — сказала она и добавила, понижая голос: — Я хочу это видеть. Я сказала им, что ты тоже хочешь этого. Мои желания им не важны, но ты — другое дело, ты — Посвященный.

Нас отвели на закрытый балкон под посадочной площадкой, и мы очутились высоко над городом — два угрюмых, измазанных кровью пугала, озирающих остров Вокс и мерцающее вдали под маленькой экваторианской луной море. Поля, где гибли фермеры (к этому моменту все они уже, должно быть, были мертвы), окутывал дым, но ветер сносил его в сторону, и небо над нашими головами было ясным и звездным. Боевые машины кружились в нем, возвращаясь друг за другом на свои базы.

Эллисон заговорила с ближайшим к ней солдатом из нашего конвоя. Свои вопросы и его ответы она старательно переводила мне. Верит ли солдат, что Воксу удастся попасть на Землю? Да, он уверен в этом, пророчества рано или поздно сбываются; среди нас находятся Посвященные. А что стало с Посвященными, которых привезли в Вокс-Кор перед бомбардировкой города? Им не повезло, ответил солдат. Одна из ракет преодолела оборонительные рубежи Вокса и повредила жизненно важную инфраструктуру Вокс-Кора; и самое скверное — что Посвященные оказались слишком близко к эпицентру взрыва…

Для меня осталось неясным, сколько этих «Посвященных» сумели подобрать в экваторианской пустыне. Возможно, мальчишку-гибрида Айзека Двали, его мать, нескольких злополучных штатских, случившихся поблизости… Неужели они все погибли?

— Все, кроме одного, — перевела Эллисон.

— Кто этот один?

— Самый младший.

Значит, мальчишка, Айзек.

— Только у него тяжелые ранения, — добавила Эллисон. — Состояние критическое.

— Разве этого достаточно, чтобы привлечь внимание гипотетиков? Вы думаете, что они соизволят открыть закрытую Арку и перенести нас на Землю потому лишь, что опознают раненого молокососа и сбрендившего бывшего матроса?

На этот вопрос у нее ответа не было. Ответ пришел с неба, в виде яркой зеленой вспышки.

3

Экваторианский океан тонул в ночи, а на Земле был день.

Перемещение произошло так же внезапно и непостижимо просто, как и в первый раз на ржавом грузовом судне — с Суматры прямиком на Экваторию. Я ощутил некоторую тяжесть в теле — земное притяжение несколько превышает экваторианское, — но это было не более чем перегрузка в быстро поднимающемся лифте. Прочие перемены были более ощутимыми.

Все заливал тусклый дневной свет. Воздух разъедал глаза. Море вокруг Вокса до самого горизонта было плоским и маслянистым, а небо имело неприятный зеленоватый оттенок.

— Боже, нет! — прошептала Эллисон.

Солдаты просто остолбенели.

— Яд! — простонала Эллисон. — Сплошная отрава кругом…