Вихри на перекрёстках

Внимательно всмотревшись, Микола заметил за небольшим кустарником, росшим возле дома, какие-то сооружения, часть стены. Он насторожился. Через несколько минут из дома вышли двенадцать фашистов. Проследить, где они разместились в засады, не составило труда. Метров на двести от дзота не остановился ни один солдат. «Это хорошо, — подумал парень, — я подойду к вам под самый нос, к дому». И, спустившись с дуба, он быстро направился к своим.

Через полчаса группа подрывников обошла болотце и по низинному выгону гуськом зашагала в сторону железной дороги. Невдалеке, в лужице, плескались ребятишки. Увидев вооруженных людей, они подхватили одежду и без оглядки помчались в деревню.

— Видите, что натворили фашисты? Дети своих начали бояться, — сказал Анатолий Зубенок. — Раньше этого не было. Помните, как они за нами бегали. Некоторые даже просили: «Дяденька, дай стрельнуть…»

— Не им разбираться в теперешней жизни. Мы гораздо старше, и то многого не понимаем. Вот я все думаю: почему немцы никого не тронули в Залесье? А ведь уничтожили даже те деревни, где партизаны почти не бывали, — задумчиво, словно самому себе, говорил Микола.

— Так ведь люди болтают, будто Залесье защитил поп, — заметил Федя Кисляк.

— Не верю я в это. Немцы, брат, такие, что, если им невыгодно, не послушаются никого. Возможно, они из каких-то особых политических соображений так поступили. Например, заглянут сюда какие-нибудь духовные отцы, и немцы продемонстрируют им, как «храм божий» спасает людей, — усмехнулся Микола.

Подрывники знали, что им предстоит сделать, но впереди еще было много опасностей. Раньше они выбирали определенный отрезок дороги между засадами, в которых сидело по трое вражеских солдат. А сейчас никто из хлопцев не знал, сколько фашистов находится в кирпичном доме, есть ли возле него охрана. Твердо не знал этого и сам командир.

Солнце зашло, небо начало быстро затягиваться черным покрывалом. Дохнул ветерок, тихонько заговорили неспелые колосья.

На пригорке, во ржи, группа остановилась. Все партизаны окружили командира. Он шепотом повторил план диверсии, назначив каждому точное задание.

В приглушенных голосах друзей Микола чувствовал волнение, а вместе с тем и желание быстрее начать операцию — обмануть немцев и под самым их носом взорвать эшелон. Федя, который должен был прикрывать минеров со стороны дома, попросил бесшумку, доказывая, что его фланг самый опасный.

— Нет, — возразил командир, — с твоей стороны обходчика не должно быть. Если около дома поднимется тревога, придется открыть массированный огонь, чтобы гитлеровцы подумали, будто на них напали. Тогда они не рискнут броситься в погоню. А так ранишь из бесшумки одного, он заорет и поднимет всех. Осветят ракетами, бросятся на нас. Черт знает, сколько их там…

Партизаны осторожно спустились с пригорка. Началось бугристое поле, которого давно не касался плуг. Группа замедлила шаги. Все старались ступать как можно мягче. Микола шел первым, и из-под его ног время от времени вспархивали сонные жаворонки. Вскоре до слуха партизан донесся далекий грохот со стороны Жлобина. Он быстро нарастал, ширился: на запад мчался поезд. Вдалеке засветилась фара паровоза, и партизаны, отбросив осторожность, прибавили шагу. Лучше всего подходить к дороге под шум поезда, и ребята побежали по той зоне, где предполагалось ползти. Эшелоны партизаны распознавали, даже не видя их. Стоило услышать едва уловимый звон пустых цистерн, как все знали: это «наливник». Тяжелое «дыхание» паровоза свидетельствовало о груженом составе. А продолжительный гул с тихим перестуком — о пассажирском поезде.

Быстро промчался состав, и хлопцы залегли.

С вечера не выпала роса, и партизаны ожидали дождя. Но тот и не капнул, хотя небо было обложено темны-ми тучами. Наконец ветер немного усилился, и группа ползком двинулась вперед.

Во дворе кирпичного дома мычал теленок. Наверное, солдаты привезли его из какой-нибудь деревни. Около железнодорожной насыпи, слева от двора, была ложбинка. Оттуда веяло сыростью.

Микола первый выполз на вырубленную снегозадержательную полосу и залег. За ним — Анатолий со взрывчаткой. Остальные должны были с флангов охранять минеров. Хлопцы быстро заняли свои места и, затаив дыхание, прислушивались к каждому шороху. Микола с Анатолием всползли на насыпь. Командир вытащил из кармана детонирующий шнур с капсюлем-взрывателем, Анатолий достал из вещевого мешка тол. И вдруг Микола схватил напарника за руку, сильно сжал ее и выставил вперед автомат. В трех шагах от партизан стоял человек. Но почему он стоит как вкопанный? Командир чуть-чуть подался назад, и Толик, поняв это как сигнал к отходу, вскочил и, пригнувшись, побежал с насыпи. А Микола остался. Предохранитель его автомата был отведен. Стоило человеку пошевелиться, и выпущенная в упор очередь сразила бы его. Ведь еще прежний командир группы, Володя Бойкач, предупреждал хлопцев, чтобы на близком расстоянии не поворачивались к противнику спиной. И Микола продолжал лежать.