Вихри перемен

Всю жизнь им вдалбливали, что дисциплина прежде всего. И их задача – любой ценой выполнить приказ. Приказ, который не обсуждается. А тут вот приходится думать. И от этого в головах полный раскардаш. И опасение, что на них в очередной раз скинут преступление или ошибку политиков.

Опять улицы. Пыхтя и чадя, с грохотом, теперь уже навстречу им все еще тащится в город боевая техника. Правда, заглохшие, сломанные танки и БМП уже не стоят в кюветах и на обочинах. Видно, по чьему-то распоряжению их стаскивают в отдельное место. На стоянку возле Хованского кладбища.

На месте установили связь по рации. И стали ждать.

Анатолий удобно устроился на плащ-палатке в передовом дозоре. Рядом с ним лежит в кустиках старший лейтенант Мишка Петров.

Их задача, заметив на шоссе машины, сообщить группе захвата, что объект выехал. А затем, в случае необходимости, бежать к месту остановки. И действовать по обстоятельствам.

Казаков прикладывает к глазам окуляры мощного двадцатикратного морского бинокля. И сразу все приближается на расстояние вытянутой руки. Пустынная дорога, по которой в сторону госдач медленно-медленно ползет одинокий велосипедист-грибник. Кусты брусники с соблазнительно выглянувшими из-под листочков ягодами. Серая птичка-невеличка, присевшая на придорожную сосну.

Лесная тишина неожиданно прерывается кукушкой:

– Ку-ку, ку-ку!

По детской привычке капитан Казаков начинает считать. И в это время где-то со стороны Москвы слышится далекий звук мотора. Оживает рация. В наушнике слышен голос Горчакова:

– От Москвы следует персональная «Чайка» президента РСФСР. Пропускаем!

Через минуту мимо них, шурша по серому асфальту шинами, проплывает нарядная черная с никелированными стальными бамперами и молдингами «Чайка». В бинокль он совсем рядом видит напряженное лицо пожилого водителя.

И снова тишина. Ожидание. Но теперь уже не спокойное, расслабленное. А тревожное, напряженное, готовое взорваться криками, выстрелами, стонами раненых.

Анатолий смотрит на свои командирские часы с большой красной звездой на циферблате. Девятнадцатое августа. Почти полдень. Хочется есть.

И раз! Лес гудит. От Архангельского этот гул летит прямо на них. Через секунду в окуляры бинокля он видит несущуюся на огромной скорости автоколонну. Впереди кортежа две черные «Волги». За ними та самая «Чайка». И сзади нее еще несколько разномастных легковых машин.

На всех укреплены и гордо развеваются трехцветные российские флаги.

Колонна приближается. Казаков, от волнения что ли, коротко шепчет в микрофон рации:

– Едут!

И встает, замирает в тревожном ожидании. Что сейчас будет?

Мишка Петров тоже встает с палатки. Отряхивает налипшие на камуфляж веточки-листочки и неожиданно говорит:

– КГБ.

– Что КГБ? – механически переспрашивает его Анатолий, а сам ожидает каждую секунду хлопков выстрелов оттуда, куда умчался мимо них кортеж.

– Ну, так можно легко запомнить цвета российского флага, – отвечает напарник, поднимая автомат с земли. – Красный, голубой, белый, – и добавляет: – Пойдем, что ли? Похоже, наши их пропустили.

По дороге к основной группе он со вздохом говорит шагающему впереди по бурелому Казакову:

– Этим-то все понятно. В отличие от нас!

У собравшейся возле автобуса группы стоит военного покроя УАЗик. Приехал на подмогу подполковник Грачухин. Огромный, как медведь, он тоже в камуфляже. Но под комбинезоном у него почему-то десантный тельник. А на голове голубой берет. Он дает команду садиться в автобус. Народ собирает вещички. И пока они усаживаются, подполковник разъясняет прямо в салоне новую задачу:

– Мы перехватили разговор Ельцина с Грачевым. Генерал Грачев обещал господину Ельцину охрану. Вот под видом этой самой охраны мы сейчас и нагрянем на его дачу в Архангельском.

«Казаки-разбойники, – раздраженно думает про себя Анатолий. – Развели тут игры. А мы отдувайся. Что-то все крутят. Ведь Ельцин-то уехал. Птичка-то улетела. Ладно, наше дело телячье».

Двигаются по лесу недолго. А вот и контрольно-пропускной пункт. Полосатая металлическая труба шлагбаума, домик охраны, высоченный глухой зеленый дощатый забор.

Грачухин молодцевато выскакивает из автобуса. Навстречу ему выходит плотный, но подтянутый офицер в мундирчике с иголочки и в белой парадной рубашке. Отдает честь. Анатолию только слышно из всего разговора:

– Прибыли по распоряжению генерала Грачева, – и подполковник протягивает дежурному новенькое, только выписанное удостоверение десантника.

«Какие, к черту, из нас десантники! Там молодые пацаны. А здесь у нас в автобусе здоровые, зрелые мужики. Маскарад, да и только!»

Но офицер охраны, как ни в чем не бывало, разворачивается и идет «звонить начальству».

Проходит несколько минут. Часовой в сторожевой будке отставляет автомат в сторону и выходит к шлагбауму. Из-за угла дома показывается давешний офицер. Он машет им рукою. Мол, заезжайте. А потом подходит к подкатившему во двор автобусу. Поднимается в салон. И как-то фальшиво радостно объявляет:

– А мы вас ждали! Даже обед для вас заготовили. Милости прошу в столовую. Перекусите!