Вихри сансары

Через неделю он сказал ей, что в Питер приехали родители и он хочет с ними познакомить Майю и объявить им о своем решении жениться.

– Да, – запнулся он. – Прости, я же, наглец, не спросил о твоем согласии.

– Я же тебе уже ответила, ты мой любимый и единственный мужчина, а в каком качестве состою я, для меня это не так важно.

Максим устроил ужин в ресторане, где представил всех друг другу:

– Это мои горячо любимые, заслуживающие глубокого уважения родители: Вячеслав Николаевич и Антонина Петровна. А это девушка моей мечты. Уверен, через пару минут вы согласитесь со мной и будете мечтать о такой невестке.

Майя сразу и безусловно понравилась родителям Максима. Красивая, кроткая, неглупая, очевидно уважающая Максима, она показалась лучшей кандидатурой для любимого сына, и они благословили их на брак.

Родители хорошо знали круг золотой молодежи, в который входил их сын, но осторожная, привыкшая не доверять жизненным перипетиям мать, как бы невзначай, спросила Майю:

– Я что-то не замечала вас раньше среди друзей Максима. Кто ваши родители, чем занимаются?

Майя коротко и просто ответила:

– Не знаю: я детдомовская.

Родителей как подменили. На их лицах появилась бесчувственные железные маски, и они быстро завершили встречу.

***

Отец Максима, сенатор от Бурятии, тяжело шел по карьерной лестнице.

Секретарь райкома партии по идеологии во времена советской власти он, казалось бы, взял судьбу за загривок – жизнь состоялась, и счастливое будущее было обеспечено, а тут этот проклятый девяносто первый, когда все рухнуло в одночасье и с дипломом высшей партийной школы устроиться было некуда. Пригрел бывший одноклассник, хозяин комиссионки, взял к себе в магазин на прием товара. Облагодетельствованный сотрудник легко убедил школьного товарища, которого доставали рэкетиры, акционировать комиссионку и, конечно же, условно сделать его совладельцем с тем, чтобы с бандюганами разбирался он. У него-де еще остались связи с правоохранительными органами. Одноклассник, напуганный пожарами, избиениями и убийствами своих коллег, охотно снял с себя необходимость разборок с бандитами. Но вскоре поплатился за это. Поскольку в его бизнесе, как и везде, была неразбериха («левый», да к тому же не сертифицированный товар, уход от налогов), отец Максима как «честный гражданин», сообщил куда надо, предварительно тщательно подготовив компромат. Так что, когда за владельцем магазина пришли, осудили и посадили, бывший секретарь по идеологии стал хозяином комиссионки, которая имела несколько торговых точек и приносила большой доход. С одной стороны, чтобы выжить, люди продавали все, что представляло хоть какую-то ценность; с другой, были и те, которые сметали все подряд впрок, на неопределенное будущее. Происходил великий передел: обнищание основной массы сопровождалось обогащением кучки негодяев. А он был услужливым проводником этого фантасмагорического процесса.

Когда, придя в себя от социальных потрясений, друзья партийцы призвали его в политику, ему пришлось отмываться и от партийного прошлого, и от пребывания на торговом поприще, что, впрочем, позже он обернул в свою пользу, упрекая демократов в жестокости и мести.

Поменяв три партии, не считая коммунистической, он оказался в партии власти, где, впрочем, у каждого второго политического лидера была похожая судьба. Умение не перечить и угождать сделало его сначала депутатом Госдумы, а потом и сенатором от Бурятии, в которой он никогда ранее не был.

Человек такой судьбы не мог позволить «приблудной собачонке», как метко, на его взгляд, выразилась Антонина Петровна, войти в их семью, и они категорически заявили сыну о своем отказе.

– Но вы же дали свое согласие высокопарным «благословляем»?

– Открылись непредвиденные обстоятельства, которые препятствуют вашему браку, – парировала мать.

Всегда покладистый до покорности, Максим объявил:

– Выбирая между Майей и родителями, я выбираю Майю.

– Кааак? – потерянно протянула Антонина Петровна.

– Окажешься на улице без копейки денег и примешь верное решение, – заключил отец.

– Я уже принял, – ответил Максим, собрал вещи и ушел.

– Ты в своем уме? Ведь вся наша собственность записана на него, – растерянно обратилась к мужу Антонина Петровна.

– Я в пылу спора как-то не подумал, – ответил Вячеслав Николаевич и сник, сделался жалким, как часто бывало в критических ситуациях его жизни.

– Ладно, я что-нибудь придумаю, – сказала Антонина Петровна. По всему было видно, что в ее голове уже появился коварный план.

***

Когда на ее пороге оказался Максим с чемоданом, Майя спросила:

– Ты куда-то уезжаешь?

– Нет, я переезжаю к тебе, начнем жизнь с трудностей и достигнем всего сами, – ответил он и переступил порог.

Говоря так, Максим лукавил – он прекрасно знал о фантастической сумме на его счетах.

На следующий день они подали заявление в ЗАГС и приобрели туристические путевки.