Вихри Валгаллы

– Без всякой аппаратуры, хотя, может быть, она и была, только не здесь, Антон начал настраивать режим перехода. И все время попадал не туда. Бормотал что-то по-русски и по-своему, дергался, только что не озирался испуганно… Со стороны это выглядело, будто взломщик сейф открывает и все время ждет, когда сигнализация сработает. Или даже больше походило, как минер фугас с часовым механизмом обезвреживает, не зная, на сколько взрыватель поставлен. Наконец у него получилось. Сначала он на Дом наш настроился, мне аж тоскливо стало, как он теперь жалко выглядит… Убедились, что тебя там нет, тогда уже на катер перенастроились. Антон вздохнул облегченно, даже пот со лба вытер и говорит: «Ну все, удалось, значит». Ему теперь надо исчезать, а я и сам справлюсь. Канал откроется, я тебя забираю, и на том все. Я спрашиваю: «А вдруг не откроется?» – «За это не бойся, – отвечает, – но уже в последний раз. Все свои лимиты вы исчерпали. Теперь лучше всего забудьте про Держателей, аггров, форзейлей и прочие тайны Вселенной. Послушались бы меня тогда, всем лучше было бы. А сейчас… Может быть, но не уверен, кто-нибудь еще сам на вас выйдет, тогда уж как знаете, так и выкручивайтесь. А на меня не рассчитывайте. Точка. Считайте, меня больше нет».

Сказал он это – и исчез. Точно как с парохода в прошлый раз. Я и не заметил, как он растворялся. Бжик – и все. Тем более что в тот же момент экранная картинка в проход превратилась. Смотрю – ты сидишь, печалуешься, словно Меньшиков в Березове…

Андрей задумчиво молчал. Через некоторое время, словно отвечая своим мыслям, наконец заговорил:

– Так, наверное, даже и лучше. Да только не верится. Не оставят они нас в покое. Правда, если предположить, что они там друг с другом за нашей спиной договорились и решили объявить Землю демилитаризованной зоной да еще и карантин ввели… Я об этом с Антоном рассуждал, кстати. Оставьте нас в покое лет на пятьдесят, а там делайте что хотите.

– Я то же самое по сути говорил. Глядишь, они и снизошли. Да хватит нам про это. Вернулись – и ладно. Давай лучше встречу отметим.

– Давай. – Новиков попытался вспомнить, когда он ел последний раз. Выходило, что больше суток назад. А по нынешнему времени?

– Слушай, сегодня какое число? – спросил он Сашку, помогая ему накрывать стол на кухне.

– Двадцатое ноября…

– Так это что, больше двух недель прошло?

– Выходит, так. А по твоему счету?

Андрей задумался, только что пальцы не загибал, считая:

– Ну, если от момента, как у Сильвии ужинали, – четвертый день…

– Вот. А ты говоришь – павлины… Тут за твое отсутствие столько всего случилось. Давай по первой и мадаму нашу зови, она там не утонула в ванне? Я тебе сейчас порассказываю…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ «ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД»

И так сладко рядить Победу,

Словно девушку, в жемчуга,

Проходя по дымному следу

Отступающего врага.

Н. Гумилев

ГЛАВА 1

Новиков поднялся по трапу на палубу броненосца «Иоанн Златоуст», грязную, заваленную ржавыми металлическими деталями, бухтами тросов, всяким сопутстствующим ремонтно-строительным работам мусором. Сотни людей, и в матросской форме, и в штатской рабочей одежде, беспорядочно на непосвященный глаз перемещались по палубам и надстройкам, занятые, однако, каждый своим определенным делом. Густо висел сопровождающий всякую осмысленную деятельность русского человека флотский мат.

О появлении Андрея на корабле никто не был предупрежден, и никто его не встречал подобающим его чину и положению образом.

Он долго искал Ирину, лавируя между башен, труб и кильблоков, пока наконец нашел ее на шканцах, только что поднявшуюся по трапу из внутренних помещений броненосца. В синем офицерском кителе с серебряными однопросветными погонами без звездочек, что означало в царском флоте чин старшего помощника судостроителя (Воронцов и тут оставался верен себе: на подчиненных ему кораблях каждый должен был соответствовать уставу и своему служебному положению), в кокетливо заломленном берете, хоть и с испачканным ржавчиной и машинным маслом лицом, она все равно была поразительно красива. Только ее сотрудники – заводские мастера и матросы машинной команды, – похоже, этого не замечали, вполне свободно с ней спорили, что-то доказывали, размахивая руками и тыча пальцами в замусоленные листы чертежей. И она разговаривала с ними в подходящей тональности, хотя и без выражений, усиливающих усвояемость инструкций и распоряжений.

Но вдруг увидела Андрея, потеряла на секунду дар речи и кураж, потом кинулась к нему, чуть не споткнувшись о груду спутанных тросов, и повисла у него на шее. Моряки молча отворачивались из врожденной деликатности.

– Чем это ты теперь занимаешься? – спросил он после того, как они отошли к борту, укрылись от посторонних глаз за раструбом трюмного вентилятора и обменялись всеми положенными в данной ситуации словами и поцелуями.

– О, ты и не поверишь! Дмитрий решил сделать из меня корабельного инженера! Оказывается, это очень интересно…