Вихри Валгаллы

Ему не хотелось раньше времени вносить в этот мир новые сущности. Гораздо правильнее, считал Воронцов, как можно дольше сохранять у человечества иллюзию, что никаких кардинальных изменений в способах ведения войны не происходит, а просто нашлись в России новые, талантливые и даже гениальные военачальники и флотоводцы. Да и психологический эффект от победы куда сильнее, если достигнута она традиционным оружием. Вряд ли на русскую армию и флот произвела бы такое шокирующее впечатление Цусима, выставь Япония против тихоокеанской эскадры громадный дредноутный флот. Поражение осталось бы поражением, но не было бы чувства унизительной национальной катастрофы. Сила солому ломит…

И все-таки он нашел выход. Что преисполнило его самоуважения и гордости. Решение было простым и гениальным. А подсказало его воспоминание о том, как аггры, охотясь за Ириной, запеленговали исходящее из квартиры Левашова излучение оставленных ею там приборов и каким-то образом вырезали из дома всю квартиру целиком, хорошо еще, что сам Олег успел выскочить без потерь.

Вспомнил он об этом давнем уже эпизоде почти случайно, и тут в мозгах словно стопора с торпедных рулей соскочили – решение представилось очевидным и простым до примитивности.

Он сразу отправился к Ирине и изложил ей свой замысел.

– Странно, – удивилась она. – О таком использовании блока я никогда не задумывалась. Но давай попробуем. Обычно внепространственный переход происходит немного по другой схеме. Я создаю канал, перемещаюсь в нужную точку и отключаю его уже с той стороны. Это значит, придется каждый раз вместе со срезанной деталью куда-то уходить, а потом нормальным путем снова на корабль возвращаться?

– Не понял, – в свою очередь, изобразил недоумение Воронцов. – А почему нельзя из той же точки внепространственно и вернуться?

– Снова принцип неопределенности. Как у нас с Берестиным вышло. Если пытаться точно сохранить географическую координату, плюс-минус несколько метров, получишь временной сбой от часов до суток в любую сторону…

– Как же тогда мы на Валгаллу и обратно сто раз ходили?

– Так у Олега совсем другой принцип. И его установка была по месту фиксирована, переходили только мы при постоянно включенном канале…

– Ну, давай попробуем. Включишь канал, захватишь им часть машины и тут же выключишь. Глянем, что выйдет… Пошли со мной, прямо сейчас. Главное – идею проверить… Только переодеться тебе надо, – с сомнением посмотрел он на ее зеленое шерстяное платье, никак не подходящее для того, чтобы карабкаться по трапам и пробираться сквозь завалы рваного железа. – Я к тебе сейчас вестового пришлю с рабочим костюмом.

Надев китель и брюки из плотной синей ткани, Ирина осмотрела себя в зеркале. Новый облик ей понравился. Похожа на юного дореволюционного мичмана. Особенно если спрятать волосы под берет. Только вот тяжелые флотские ботинки не годятся. Но их можно заменить кроссовками. В остальном – очень даже ничего.

По узким железным трапам Воронцов долго вел ее в самые недра корабля, освещая путь сильным аккумуляторным фонарем. Глухую давящую тишину не рассеивал звук шагов, он скорее ее лишь подчеркивал.

Где-то далеко журчала вода в проржавевших магистралях, сами собой потрескивали шпангоуты и бимсы, пахло мокрым железом, золой и угольной пылью. Было страшновато при мысли, что заклинится какая-нибудь из многочисленных дверей или упадет вдруг на горловину тяжеленная броневая крышка люка и они останутся тут навсегда. Как кочегары и машинисты стремительно затонувшего в Цусимском бою броненосца «Ослябя». Ирина понимала, что думать так глупо, Дмитрий полжизни провел в таких стальных катакомбах, и ничего с ним не случилось, и выходов наверх много, и через кочегарки, и через башенные колодцы, однако подавить приступ клаустрофобии было нелегко.

Да еще волновали мысли о корабельных крысах. Панического ужаса, свойственного большинству женщин, она от вида грызунов не испытывала, но все равно приятного мало, если кинется вдруг под ноги стая отвратительно пищащих, омерзительных голохвостых хищников.

Наконец бесконечный спуск кончился. Они стояли на узкой решетчатой площадке, огражденной прутиками ржавых перил, между толстыми пучками горизонтально и вертикально протянутых труб, а внизу громоздилось то, что еще недавно было могучими паровыми машинами, – развороченные корпуса цилиндров, криво торчащие шатуны, громадные маховики, вскрытые золотниковые коробки, разорванные паропроводы высокого и низкого давления… Ей показалось невозможным разобраться в этих грудах металла, даже просто понять назначение каждой детали, а не то чтобы как-то все это отремонтировать. По сравнению с гекатомбой растерзанных тротилом механизмов устройство даже ламповой ЭВМ представлялось простым и логичным.