Вихри волшебства

...И Кэрол снова обнаружила, что сидит в шезлонге. Однако на этот раз она терла глаза, а на террасе никого не было, кроме Крестоманси, — держа в руках сломанный шезлонг, он говорил, кажется по-итальянски, с тощеньким маленьким мальчиком. Мальчик, по всей видимости, поднялся на террасу из бассейна. На нем были купальные панталоны, с которых капало на плитку.

— Ой! — воскликнула Кэрол. — Так мне все это и правда только приснилось! — Она обнаружила, что во сне уронила зонтик, и нагнулась его поднять. Кажется, на него наступили. А на платье у Кэрол оказался длинный потек помадки. Тут Кэрол, конечно, проверила, на месте ли брошка, кулончик и браслеты. Их не было. Брошку так и вообще вырвали с мясом. Кэрол перевела взгляд на балюстраду — там стояла небольшая закопченная сковородка.

Кэрол вскочила и бросилась к балюстраде, надеясь, что увидит, как Мелвилл спускается с террасы. На ступенях никого не было. Зато она как раз заметила кеб Бимбо, который теперь стоял в конце улицы в окружении жандармов. Бимбо в нем не было. Наверное, он проделал фокус с исчезновением, который она изобрела для сна «Горбун из Монте-Кристо».

Тысячеликая труппа выходила из моря на пляж и укладывалась позагорать или учтиво просила у прочих отдыхающих мячик поиграть. Теперь Кэрол едва ли могла отличить своих актеров от обычных туристов. На площадке для гольфа какой-то человек в красном блейзере выстроил вновь прибывших в шеренгу и учил их делать первый удар. Тогда Кэрол посмотрела в сторону казино, но там не было ни следа Пола, Марты или Фрэнсиса. Из переполненных кафе на площади, однако, доносилось пение — уверенное, слаженное, потому что в тысячеликой труппе, само собой, было несколько хоров. Кэрол обернулась и с упреком посмотрела на Крестоманси.

Крестоманси прервал беседу по-итальянски, взял маленького мальчика за костлявое плечо и подвел к Кэрол.

— Наш Тонино — довольно необычный маг, — сказал он. — Он усиливает магию других людей. Когда я обнаружил направление, в котором вы мыслите, то решил попросить его помочь нам, несколько подкрепив ваше решение. Я подозревал, что вы придете к такому выводу. Именно поэтому мне не хотелось допускать сюда газетчиков. Не хотите ли искупаться? Не сомневаюсь, Дженет с радостью одолжит вам купальный костюм и, вероятно, чистое платье.

— Спасибо... да, конечно... но... — начала Кэрол, и тут маленький мальчик показал на что-то у нее за спиной.

— Я говорю по-английски, — сообщил он. — Вы уронили бумажку.

Кэрол поспешно обернулась и подхватила ее. На ней красивым почерком с наклоном было написано:

«Отныне Кэрол Онейр освобождает Фрэнсиса, Люси, Марту, Пола и Бимбо от дальнейшего выполнения профессиональных обязанностей и предоставляет тысячеликой труппе бессрочный отпуск. С вашего любезного позволения, я также ухожу в отпуск. Остаюсь вашим преданным слугой.

Мелвилл»

— Ничего себе! — воскликнула Кэрол. — Ну и ну! Что же я скажу мистеру Хитри? И как мне все объяснить мамочке?!

— С Хитри я поговорю сам, — успокоил ее Крестоманси, — но ваша мама — это целиком и полностью ваши трудности, хотя ваш отец, вернувшись из кази... гм... с рыбалки... непременно вас поддержит.

Папа действительно поддержал Кэрол несколько часов спустя, да и с мамочкой оказалось куда проще, чем обычно, поскольку ее страшно смутило, что она приняла жену Крестоманси за служанку. Однако к этому времени Кэрол больше всего хотела рассказать папе о том, что ее шестнадцать раз сталкивали с трамплина и что теперь она может проплыть целых два гребка — ну, почти.

ТИРСКИЙ МУДРЕЦ

Жил-был мир под названием Тира, в котором небесная иерархия была организована просто лучше некуда. Ее механизм был отлажен настолько точно, что всякий бог и: всякая богиня досконально знали свои обязанности, полагающиеся им молитвы, точное расписание работы, однозначно определенный характер и неоспоримое место над и под другими богами.

Такого порядка придерживались все — и сам Зенд Вседержитель, царь богов, и все боги, божества, божки, привидения и знамения божественной воли вплоть до самой что ни на есть нематериальной нимфы. Даже невидимым драконам, которые жили в реках, полагались свои невидимые демаркационные линии. Вселенная работала как часы. Человечество, конечно, все время норовило нарушить распорядок, но боги все улаживали. Так было на протяжении тысячелетий.

Поэтому когда посреди ежегодного Фестиваля Воды, на котором полагалось присутствовать исключительно водяным божествам, Зенд Всемогущий наткнулся взглядом на Империона, бога солнца, который мчался к нему через анфиладу небесных покоев, стало очевидно, что сама природа вещей дала трещину.

— Вон! — возмутился Зенд.