Вихри волшебства

Они слезли на пол и снова принялись за работу. На сей раз Мур постарался как следует все организовать. Теперь он следил за тем, чтобы они работали понемногу, и нашел два относительно целых стула, чтобы сидеть на них и отдыхать, пока новую порцию пыли вытягивает в окно. Мало-помалу они добрались до дальнего конца подвала. К тому времени, когда свет, проникавший сквозь грязь на окне, стал золотистым, вечерним, Мур и Тонино были готовы начинать чистить заднюю стену.

Подобного они не ожидали. Вся стена от пола до потолка была затянута плотным слоем грязной, пыльной паутины толщиной по меньшей мере два фута, которая колыхалась и трепетала под легчайшим ветерком, проникавшим из окна, серая и зловещая. За свисающей паутиной едва виднелся еще один старый занозистый стол. На нем, в самой середине, стояла маленькая черная коробочка.

— Как ты думаешь, что это? — поинтересовался Тонино.

— Погляжу. Наверняка опять хлам какой-нибудь.

Мур, содрогаясь, протянул левую руку сквозь паутину — от липкого вкрадчивого прикосновения его едва не замутило — и схватил черную коробочку.

Сомкнув вокруг нее пальцы, он сразу почувствовал, что это очень важный предмет. Но когда он осторожно вытащил добычу, изо всех сил стараясь не касаться паутины, оказалось, что это всего-навсего старая черная жестянка, в крышке которой грубо прорезано круглое отверстие.

— Жестяная чайница, — разочарованно протянул Мур. — Кажется, из нее хотели сделать копилку.

Он потряс коробочку. Внутри загремело.

— Давай посмотрим, — предложил Тонино. — Может, там что-то ценное.

Мур поглядел в дырочку, заработав при этом еще одно пятно черной грязи на лбу. Коробочка была покрыта многолетними напластованиями жирной копоти. Однако открывалась коробочка легко, и крышка со стуком упала. Внутри была горстка красной фасоли. Семь штук.

Мур на всякий случай высыпал их на ладонь — действительно, вот обидно, просто фасолинки. Наверное, они пролежали в жестянке целую вечность. Две выглядели еще ничего себе, четыре были все скукоженные и в морщинках, а одна такая старая, что превратилась в высохший бурый комочек. Было ясно, что ничего ценного в них нет.

— Фасоль! — скривился Мур.

— Да, — кивнул Тонино. — А ты вспомни сказку про Джека Фасолинку.

Мальчики переглянулись. В подвале чародея может быть все, что угодно. Перед глазами у обоих предстали могучие стебли фасоли, прорастающие сквозь потолок и дальше до самой крыши дома, и каждый из них взбирается по своему стеблю и бежит от господина Таррантула, из-под его власти… Внезапно они услышали, как на двери в том конце подвала отодвигают засов.

Мур высыпал фасолинки в карман и поскорее нахлобучил на жестянку крышку. Тонино взялся за метлу. Он подождал, когда Мур аккуратно поставит старую жестянку обратно на деревянный стол, прямо на чистый, без пыли, кружок, где она стояла раньше, а потом поднял метлу и принялся ловко снимать со стены паутинные волны.

Господин Таррантул распахнул дверь и побежал вниз по каменным ступеням, крича:

— Хватит, хватит, паршивец! Прекрати сейчас же! Ты что, не видишь, что это чары?

Он промчался по комнате и подбежал к Тонино, занеся кулак.

Тонино со стуком уронил метлу и отскочил. Мур не знал, что собирается сделать господин Таррантул — ударить Тонино или наложить на него заклятие, — но все равно бросился между ними.

— Не из-за чего вам его бить! — воскликнул он. — Вы сами велели все убрать, чтобы было чисто.

На миг господин Таррантул навис над ними, кипя от злости. Мур чувствовал, как пахнет немытой старостью изо рта господина Таррантула и сыростью от его сюртука. Он поглядел в круглые пылающие глаза, на шевелящиеся морщинки и длинные волоски на лице господина Таррантула, и ему стало и тошно, и страшно разом.

— И еще вы обещали нас накормить, когда мы все доделаем, — добавил он, потому что терять-то все равно было нечего.

Господин Таррантул пропустил это мимо ушей, но злость его поумерилась.

— Да ради этих чар… — сказал он в своей обычной манере, как будто говоря с самим собой. Вокруг широкого безгубого рта виднелись белые крапинки. — Да ради этих чар я сделал так, что прожил бессчетные годы сверх отмеренного мне срока. Эти чары перевернут мир.

Эти чары отдадут мир мне! А какой-то несчастный мальчишка едва не уничтожил все одним махом, собравшись смести их со стены!

— Я не знал, что это чары! — возразил Тонино. — А для чего они?

Господин Таррантул засмеялся. Это был очень тихий, внутренний смех, и рот господина Таррантула был закрыт, словно хранил свои тайны.

— Для чего? — переспросил он. — А для того, чтобы создать чародея с десятью жизнями, который будет могущественнее всех ваших Крестоманси! И я это сделаю, только извольте больше сюда не лезть! Не смейте их даже пальцем трогать!