Вихри враждебные веют над нами…

                «Крутой излом» произошел в 1962 году. Накануне очередного взрыва Сахаров, «понимая преступный характер этого плана,…позвонил министру с угрозой отставки…Я сумел дозвониться в Ашхабад, где Хрущев в тот день находился, и умолял его вмешаться…но…, самолет-носитель уже нес свою ношу к намеченной точке взрыва. Чувство бессилия и ужаса, (когда запрашивал, для своих испытаний 13000 зеков ужас его не охватывал, и когда предлагал одной водородной бомбой накрыть все НАТО) охватившее меня в тот день, запомнилось на всю жизнь, и многое во мне изменило на пути к моему сегодняшнему мировосприятию». Таким образом, перевоплощение Сахарова произошло и покатилось далее из-за банальной обиды –  его ослушались. И, «пошла, писать губерния».

               Сахаров пишет. «В 1966г. я принял участие в коллективном письме ХХIII съезду КПСС о культе Сталина». (Осмелел он только через 10 лет после доклада Хрущева на ХХ съезде партии о культе личности Сталина). Далее А.Д. Сахаров сообщает, что в 1967г. на совместную статью «О роли интеллигенции и опасности термоядерной войны» ЦК КПСС разрешения не дал.

               Следует знать и не только Сахарову, что подобные решения принимает  не ЦК КПСС, а идеологический отдел, руководителем которого был главный пособник «перестройщика» А. Яковлев, получивший  заслуженно орден Октябрьской революции «за идеологическое обеспечение ввода советских войск в Чехословакию».

                 Андрею Дмитриевичу, наверно понравилось играть в «большевиков-подпольщиков». (Грех, но нельзя забыть о «игре» и новой жене). И он сообщает, что тайным путем (аналогия с «Крутым маршрутом»),  о чем ниже», статья, «как-то», попала в «самиздат» для высших чиновников». Но уже «опубликование за рубежом «Размышлений» мгновенно повлекло, в августе 1968 года, мое отстранение от секретных работ и перестройку всей моей жизни на новый лад». И покатился Андрей Дмитриевич в своих обидах. Начал обвинять русскую интеллигенцию в национализме, антисемитизме, требовал амнистии политзаключенным (многие из которых, – гнусные личности-предатели) и т.д. и т.п.

               Прочитав книгу «Андрей Сахаров. Мир, прогресс, права человека», даже из того, что выше написано, можно сделать вывод, что Андрей Дмитриевич очень порядочный, честный, искренний человек, со всеми присущими человеку недостатками. Но, как мне кажется, та обида  всесильного атомщика, «чувство бессилия», влияние его второй  жены ЕБонер, затянуло его в не ту среду, в которой он себя  чувствовал комфортно, как ученый, а в ту, в которую он, как и все великие люди, не очень то понимали, да и не вникали. Они велики и без так называемой «суеты сует». Они наивны,  достаточно доверчивы и руководствуются не здравым смыслом, а эмоциями и подвержены, в силу своей неземной избранности и складывающихся неблагоприятных обстоятельств, влиянию – извне. В части Сахарова, то такую позицию подтвердил Сванидзе, репликой Кургеняну, пренебрежительно заявив, что Сахаров никакой не политик и в ней он не разбирался. Т.е. попользовались, в том числе именем Сахарова и на свалку истории.

               О внушаемости Сахарова свидетельствует отношение Андрея Дмитриевича к событиям в Чехословакии (1968г.), Венгрии (1956г.) и, естественно, Афганистан. С некоторых пор он стал убеждать, что советскими войсками была «задушена» демократия в этих странах. Низвергнем его терзания в лету. Но, новые «друзья» от политики,  заставили его верить в это, и ввергли  в неблагоприятную, неблагополучную, не достойную его заслугам перед Отечеством, жизнь, жестоко укоротив ее.

               Достаточно окунуться в недалекую историю. Начнем с Венгрии. Венгрия воевала на стороне  Германии и мечтала, также о «мировом господстве». По свидетельству моей мамы (была в руках гестапо, ей организовали побег) венгры – мадьяры были самыми жестокими оккупантами, постоянно занимавшиеся мародерством и грабежами населения. И с каких-таких пор выходцев от этих палачей и  преступников, а прошло всего с окончания войны 11 лет, стали считать борцами за свободу и демократию. Какую свободу? Они уже в 41г. ее принесли вместе с Гитлером в СССР, а еще ранее в Чехословакию в 38-м.