Вихри враждебные веют над нами…

                В этой связи излишне жестокой окажется расправа,  над людьми, оказавшимися в замудренной правящими кругами ситуации, отказавшихся присягнуть великому князю Николаю Павловичу, но присягнувших Константину Павловичу. Николай отдал приказ стрелять. Было убито 1271 чел., причем более 900 – простого народа. (Некоторые современные историки утверждают, что Кюхельбекер, якобы смертельно ранил Милорадовича). К «итогу» 24  декабря добавилось: 280 осужденных офицеров, солдат и матросов – 2,5 тысячи.

               О жестокости души царя свидетельствует Софья Васильевна Скалон – младшая дочь автора знаменитой комедии «Ябеда»  и многих известных стихов В.В. Капниста. Ее младший брат  Алексей, служивший адъютантом у Н.Н. Раевского, был, как и сотни других безвинно арестован. После оправдания он должен был явиться к государю Николаю Павловичу. И тот, увидев его, хладнокровно спросил: «Что Капнист, не правда ли, что здесь лучше, чем там?» Ни слов сострадания, ни сочувствия к безвинно пострадавшему юноше. Выслушав декабриста Александра Викторовича Поджио,  Николай Павлович: «взошел в бешенство и велел меня своими царскими устами судить военным судом и расстрелять в 24 часа». Расстрелять не расстреляли, но Поджио был доставлен  в Петропавловскую крепость при записке Николая: «Присылаю Поджио, содержать под строжайшим арестом, где удобнее».

               Продолжим  развеивать современные  мифы о самодержавном материальном и духовном благополучии на Руси. «Предрасположение к деспотизму выращивается тем лучше, чем в каком либо другом обитаемом месте на земле;  оно прививается с самого раннего возраста к детям, которые видят, с какой жестокостью их родители обращаются со своими слугами, ведь нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пыток при малейшей провинности тех, кого природа наметила в этот несчастный класс, которому нельзя разбить свои цепи без преступления. Едва посмеешь сказать, что они такие же люди, как мы, и  даже когда и сама это говорю, я рискую тем, что в меня начнут бросать камнями…даже граф Александр Сергеевич Строганов, у которого доброта сердца граничит со слабостью, даже этот человек с негодованием и страстью  защищал дело рабства…Мало людей в России даже подозревали, что бы для слуг существовало другое состояние, кроме рабства». Она понимала,  какая дистанция лежит между отвлеченными рассуждениями о «свободе» и реальной действительностью в России. Она это – не Коллонтай, не Крупская. Она – это Екатерина Великая – царица Великой, Малой, Белой Руси и прочая, прочая, прочая. («Сочинения Екатерины II,  изд-во «Сов. Россия», 1990).

               А вот видение Российской действительности 19 века Ипполитом Николо Жюст Оже – журналист, драматург, театральный деятель, который по молодости покинул Париж и переехал в Россию после войны 1812 года. В своих мемуарах после возвращения во Францию он пишет: «После того как я в России видел только два класса людей – помещиков-землевладельцев и рабов-крестьян, прикрепленных к земле, как отрадно было чувствовать себя гражданином страны, где все пользуются равными правами и способностям каждого открыто свободное поприще!».

                  Выше цитируемый Н.И.Тургенев – стоявший у истоков вольных обществ, «наивно надеясь на многократно обещанные Александром I реформы», предлагал следующее. «Принять самые неотложные меры, вернее сказать полумеры: 1) подтвердить закон Павла I о трехдневной барщине с присовокуплением, что крестьянин, работающий три дня в неделю на помещика, более никакими повинностями ему не обязан; 2) не допускать к работе детей от 10 лет; 3) обязать помещиков ежегодно представлять предводителю дворянства точные сведения о повинностях крестьян». Но все эти попытки были тщетны.

               Эти, приведенною мною факты, свидетельствуют, что декабристы («почти исключительно из гвардейских офицеров и литераторов») пеклись только о благе России, готовые отдать за нее свои жизни, а не те, как нынче преподносят пропагандисты-провокаторы – тайные заговорщики со злым против Отечества умыслом.

               Выше было говорено о «русских» царствующих особах и их бытии. Постараемся восполнить некоторый пробел. Так, Александр I, понятно – отцеубийца. Но он не совсем такой. Так, Т.Мундт («Царь Павел», 1995, Москва) писал, что он «не раз говорил мне о своем желании облегчить участь отца, на сколько это возможно, после его отречения, словом доставить ему все, что могло бы в той или иной форме скрасить и облегчить его существование». 

               Н.И.Греч, писатель, журналист («Записки из моей жизни»): «Александр I был задачею для современников: едва ли он будет разгадан и потомством. Природа одарила его добрым сердцем, светлым умом, но не дала ему самостоятельности характера и слабость эта, по странному противоречию,  превращалась в упрямство. Он был добрым, но при том злопамятен: не казнил людей, а преследовал их медленно, со всеми наружными знаками благоволения и милости…о нем говорили, что он употребляет кнут на вате».