Вихри враждебные веют над нами…

               Свое отношение к таким деятелям выразил И.В. Сталин. После ХVII съезда КПСС – «съезда победителей» (1934г.) Сталину доложили, что почти половина делегатов проголосовала против него. На что последовала реплика Сталина: «Лицемеры. Почему они не критиковали меня с трибуны в своих выступлениях?   Это была бы открытая, честная борьба… Но нет, они устраивали овации, они били в ладоши и улыбались, а потом втихомолку голосовали против меня. Это двурушничество! Ми-и не можем, не имеем права доверять им». 1108 делегатов съезда  в течение трех лет были репрессированы. При выборах в ЦК Сталин оказался на 9 месте, но именно он был избран Генсеком. Возможно, потому, что до 1934г. существовал, как сейчас принято говорить, плюрализм мнений,  каждый имел право и высказывал свое мнение, предлагая своих личностей и идеи.

               Оценки Сталина, даже очень, «страдают» объективностью, хотя каждый писец на нее правдивость, с доказательной яростью, претендует. Даются самые противоположные, в зависимости от  спроса и предложения  (рынок – однако), оценки и комментарии.

               К примеру: сравним два произведения, написанные в 70 годы: «Дети Арбата» А.Рыбакова – будущего руководителя Пен-клуба в СССР и  К.Симонова. У Рыбакова Сталин – «узурпатор, …который плетет сеть интриг …к укреплению своей, уже к 1934г. безраздельной власти…». А у Симонова – «умный и твердый властелин, …мыслящий и действующий по государственному масштабно, скорее доброжелательный и уступчивый (от спокойного сознания своей силы)…но в целом достаточно естественный, интересующийся литературой».

               Выше цитированный Буртин отмечает, что «…новый взгляд на Сталина обусловленный новым пониманием, созданной под его руководством системы общественных отношений». А почему раньше было другое понимание?  Что  своего ума не хватало, или «звон» отсутствовал? Но тогда возникает следующий вопрос: а  почему оное стало возможным только теперь? Почему не сформировалось еще четверть века назад, в рамках первой критической волны, той, что была поднята ХХ съездом партии?». И сам отвечает, может, был дан маленький срок на осмысление. «Но главное, думается, все-таки, в другом. В недостатке исторического опыта, которым мы тогда располагали».

               А что говорит некий Бенедикт Сарнов, при обсуждении романа Гроссмана Жизнь и судьба? Да почти тоже. «Превращения не было – было переосмысление. Мучительное, растянувшееся на десятилетия». А многим, для понимания эпохи сталинизма, разным там экранизаторам и прочим не хватило всего лишь и полвека. Во! словоблуды-умники. Как они сильны и правдивы, чего сами  не отрицают – задним умом. Мы только уточним: более справедливо будет  – с  задним.

               Приводит Ю. Буртин в очерке и соображения якобы высказанные А.И.Микояном, которые, по его мнению, заслуживают большого доверия. Я же привожу цитату из других соображений, о чем ниже. «Тогдашние значительно более авторитетные руководители партии, голосуя за Сталина, исходили из того, что, во-первых, должность генсека не столь уж значима в партии ленинского типа, являющейся коллегиальным администратором при Политбюро». Далее: «…в силу не очень высоких интеллектуальных качеств, в Сталине не видели соперника другим руководителям партии, о его претензиях на роль «бонапартистского типа» просто не подозревали».

                Ну что «друзья народа» – перемудрили?          Но,  нам, более всех таких мудрствований  важна оценка, роли Сталина  во власти, (Нарком по делам национальностей, а с 1922г – Генсек партии).     

               Следует отметить, что большинство материалов, содержащих антисоветчину, пасквили на партию, ее вождей, государственный строй были изданы за границей и их художественная  достоверно-историческая ценность весьма сомнительны. Они работают под заказ за «зеленые».

               Вспоминается интервью писателя Полякова, автора нашумевшего в советское время произведения: «ЧП районного масштаба», в котором  он подверг дерзкой критике работу комсомола, и где прототипом главного героя – секретаря обкома комсомола, явился и поныне здравствующий, весьма знаменитый и «авторитетный демократ» Павел Гусев. Да, это он – главный редактор «Московского комсомольца», одного из немногих в России изданий отличающегося относительной объективностью. Так Поляков говорил, что после публикации  его вызвали в идеологический отдел ЦК, и начался «разнос». Но он сумел убедить работников отдела, что, так работает комсомол в действительности. Доводы Полякова были убедительны, и его публикация не имела плачевных последствий, наоборот: она была издана многотысячным тиражом, по данной теме было поставлено много спектаклей в театрах страны. Только он, как и другие писатели был предупрежден, что бы  произведения их, прежде  всего, были изданы у нас в стране, а не за рубежом.