Вихри враждебные

– Масахиро-сан, – сказал император, – передайте моему уважаемому тестю и премьер-министру Ито Хиробуми, что если Япония войдет в Континентальный Альянс, то соответствующий пункт нашего мирного договора может быть изменен. Что касается армии, то при отсутствии планов завоевательной войны на континенте она вам не особо и нужна. Флот – это совсем другое дело. Это и оборона тихоокеанских рубежей Альянса, и инструмент геополитики. Но тут есть одно «но». Дело в том, что в настоящий момент военное кораблестроение должно совершить рывок в своем развитии. Все боевые корабли мировых флотов окажутся морально устаревшими, даже и те, что лишь заложены на стапелях. Начнется военно-морская гонка, и вступать в нее лучше в точно рассчитанный момент, имея в постройке корабли, способные прослужить еще не одно десятилетие. Вы меня поняли?

– Я вас понял, ваше императорское величество, – сказал Ивамото, – и ваши слова обязательно передам тому, кому надо.

– Хорошо, Масахиро-сан, – кивнул император и спросил: – Скажите, а как вы отнесетесь к предложению послужить России, принеся присягу русской императрице, дочери Божественного Тэнно, до тех пор, пока Японии снова не понадобятся храбрые офицеры? То же самое касается и других офицеров японского императорской армии и флота, временно оставшихся не у дел.

Услышав эти слова, Ивамото вскинул голову.

– Я подумаю над вашими словами, ваше императорское величество, – сказал он, – и если я приму положительное решение, то испрошу на это разрешение у Божественного Тэнно.

– Я надеюсь, что вы Масахиро-сан, внимательно отнесетесь к моим словам, – сказал император. – Можете идти. Сайонара – до свидания. И да пребудет с вами милость богини Аматерасу.

23 (10) июня 1904 года, вечер.

Базель. Кафе в «Zolli».

Штабс-капитан Бесоев Николай Арсентьевич

Натали, узнав, что наступила пора «выходить на тропу войны», где ей по условиям охоты полагалось быть приманкой, попросила меня подождать ее в холле гостиницы. Ей нужно было нанести «боевую раскраску», дабы выглядеть неотразимой и произвести требуемое впечатление на господина Парвуса. Хотя, по моему скромному мнению, Натали и без того была ослепительно красива и косметика ей абсолютно не требовалась.

Но с женщинами лучше вообще не спорить. Мужская логика сильно отличается от женской, а потому доказать что-либо оппонирующей вам представительнице прекрасного пола – бесполезная трата времени.

Натали собиралась сравнительно недолго – всего какие-то сорок минут. Выглядела она шикарно. Когда Натали спускалась по лестнице в холл, встречные мужчины застывали, открывали рты на ширину приклада и пялились на нее, рискуя вывихнуть глазные яблоки. Когда она подошла ко мне и ласково коснулась рукой моего плеча, по всему холлу пронесся стон – это все присутствующие здесь самцы дружно выразили свое разочарование тем, что эта ослепительная красавица предпочла не одного из них, а какого-то дикаря в татарской шапке с огромным кинжалом.

Мы вышли на улицу и неспешно побрели в сторону зоопарка. Он считался одним из самых старых зоопарков мира и находился в самом центре города. И, что было особо ценно для нас, неподалеку от железнодорожного вокзала. Зверинец был расположен в огромном парке. Сама площадь для содержания зверей занимает двенадцать гектаров. На остальной территории располагались различные увеселительные заведения. В одной из летних кафешек и должен был находиться господин Парвус. Нашей с Натали сегодняшней задачей было незаметно изъять его и переправить через границу в Германию.

В другое время я с удовольствием бы погулял по прекрасному парку. Особенно с такой очаровательной спутницей, как Натали. Но дело есть дело. В одном из кафе я увидел быдловатую физиономию Александра Львовича Парвуса, при рождении нареченного Израилем Лазаревичем Гельфандом, чем-то похожую на морду собаки-боксера. Хотя собаки, наверное, оскорбились бы таким сравнением. В сущности, они милейшие существа, в отличие от некоторых представителей рода человеческого.

Господин Парвус сидел за своим столиком в полном одиночестве, при этом лениво прихлебывая шампанское из высокого бокала. Было похоже на то, что он кого-то ждал. Уж не Троцкого ли? Если это действительно так, то это была бы двойная удача, и мы сможем повязать сразу двух «пламенных революционеров».

Но, скорее всего, Парвус просто вышел на охоту за представительницами слабого пола. Несмотря на свою довольно отталкивающую внешность, он числился завзятым ловеласом. Для меня непонятно, что именно находили в нем женщины, но он часто имел одновременно по несколько любовниц, которые играли у него роль своеобразного гарема. Почему-то особым вниманием Парвуса пользовались толстые блондинки, хотя и мимо прочих дам он тоже не проходил спокойно.