Викинг

На третий день плавания Фиона сидела и грелась под лучами летнего солнца на палубе драккара, наблюдая, как режет волны острый нос ладьи и бегут от него за корму пенные полосы. Внезапное волнение охватило ее, и Фиона поняла, что у нее вновь начинается видение. Солнечный свет померк в ее глазах, и из темноты понемногу начали проступать какие-то тени. Еще немного, и Фиона увидела вооруженных пришельцев — датчан, которые с боевым криком сбегали с холма к дому Торна. Вот Торольф — растерянный и злой. Все это было похоже на ту битву, которая явилась Фионе в лесном видении. Но сейчас Торн не мог успеть на помощь!

Фиона закричала. Торн прибежал немедленно, а гребцы, сидевшие на веслах, вздрогнули и посмотрели на Фиону со страхом и удивлением. Глаза Фионы были подернуты дымкой. Она сидела на палубе и мерно, как маятник, раскачивалась из стороны в сторону.

Торн опустился перед нею на колени, схватил за руку.

— Что с тобой? Что случилось? Ты испугала всех нас.

Фиона медленно возвращалась к реальности. Раскрыла глаза, непонимающе посмотрела по сторонам, затем негромко, раздельно проговорила:

— Мы должны вернуться.

— Что? Да ты с ума сошла! Мы уже три дня как в открытом море!

— Торольфу нужна твоя помощь. Пришельцы. Датчане. Они громят твой дом. Поверь мне. Торн. Мне не зачем лгать, ты знаешь.

Торн серьезно посмотрел на Фиону:

— Да, ты не станешь лгать. Расскажи, что ты видела.

— Я уже сказала. Я мало что смогла рассмотреть.

— И ты хочешь, чтобы мы вернулись? Это после того, как Торольф едва не отрубил тебе голову?

— Торольф — твой брат. Ты любишь его. Ты должен идти на помощь и спасти его.

Торн поднял голову и прокричал что-то на своем языке. Сначала головной драккар, а за ним и четыре остальных переставили паруса, круто развернулись и направились назад, в порт, который оставили всего три дня тому назад. Паруса поймали попутный ветер, и пятерка ладей быстро заскользила по спокойной глади моря.

Еще через три дня они пришвартовались в знакомой гавани Кепинга. Первым, кого они увидели на пирсе, был Ульм. Голова перевязана, и при ходьбе он сильно приволакивал правую ногу. Изумленно уставясь на Торна и его людей, Ульм растерянно объяснил, что живет сейчас здесь, в прибрежной деревне. Он издалека увидел паруса драккаров Торна.

— На поместье напали три дня тому назад, — рассказывал Ульм. — Датчан было больше, и они напали внезапно. Торольф попал к ним в плен. Датчане требуют большой выкуп. К конунгу послан человек с донесением, но вряд ли конунг тряхнет казну и заплатит из своих сундуков.

— Где сейчас датчане? — спросил Торн. — Что с домом?

— Дома больше нет, — хрипло ответил Ульм. — Сожжен дотла. А датчане… Они расположились лагерем на берегу фьорда и ждут ответа. Захватили всех рабов Торольфа, его сокровищницу, но им все мало. Они и меня послали сюда, в деревню, чтобы я уговорил здешних крестьян заплатить за Торольфа. Да только где им взять столько денег? Вот тогда мы и послали гонца к конунгу.

— А много их, этих датчан?

— Воинов сто пятьдесят, не меньше, — ответил Ульм. — Они прошли в фьорд под покровом ночи и напали на нас неожиданно, на заре. Да, мы уже предупредили Роло. Что ни говори, а он наш сосед. Датчане не остановятся. Они пойдут, чтобы захватить соседнюю землю, а это как раз владения Роло. Если соседние ярлы не объединятся, мы хлебнем немало горя.

— Роло — наш союзник, — хмуро согласился Торн. — И потому мы должны забыть о наших разногласиях. Он должен прийти на помощь нам, чтобы спасти свою собственную землю.

Ульм искоса взглянул на Фиону и спросил:

— А почему вы решили вернуться? Неужели эта ведьма снова предупредила вас?

— Я здесь, и этого достаточно, — ответил Торн. — А Фиону оставь в покое. Не будем терять времени. Я со своими людьми отправляюсь в поместье Роло. Будем думать, как освободить Торольфа. Ты сможешь пойти с нами?

— Конечно. До тех пор, пока у меня есть хоть одна рука, способная держать меч, и одна нога, чтобы опираться на землю, я останусь в строю и буду драться.

Вот уж не думала Фиона, что когда-нибудь вновь окажется в этих стенах. Она была уверена, что покинула дом Роло навсегда. Однако судьба опять привела ее сюда, в это место, где отвратительные воспоминания вновь нахлынули на нее.

Роло, увидев Фиону, тоже не выразил радости. У него, очевидно, тоже были живы в памяти те дни, когда он перестал быть мужчиной. Роло хмуро посмотрел на вошедшую в дом Фиону и потом старался ее просто не замечать. Фиона растворилась среди слуг, стала помогать накрывать на стол. Работы хватало: ведь в дом неожиданно нагрянула в гости целая армия — сто пятьдесят молодых голодных викингов.