Викинг

Сон в эту ночь привиделся отменный: все было белым-бело, и свет изливался откуда-то сверху бесконечным потоком. Солнца не было видно, но оно как бы пронизывало все: землю, листву зеленую, воду, самое твое существо… Кари это видел как наяву…

Утром пересказал сон отцу, затем — матери и бабушке. Все признали, что сон добрый и предвещает нечто светлое. Будет большая радость. Сам Кари тоже держался такого же мнения. И ему не терпелось поделиться этим с Гудрид.

На заветную зеленую лужайку он, можно сказать, приплыл, как рыба, — легко и быстро. Вся лужайка была залита солнцем и напоминала местность, виденную во сне. Еще несколько весельных взмахов — и лодка уперлась носом в песок. Он посмотрел за борт, на воду и увидел песчаное дно, освещенное солнцем. Вот точно так же светилась вода во сне!

Лужайка была пуста: без Гудрид она всегда бывала пустой. Кари растянулся на земле, сорвал травинку и попробовал на вкус. А глаза его были обращены к небесам — таким голубым, как в ночном сновидении.

«Пробил час, — думал Кари, — нынче все должно решиться. Если сватовство состоится, то без проволочки. Правы те, кто поторапливает. Наверное, прав и Тейт, поторапливающий с отъездом. Он это делает из лучших побуждений. Но надо поступать обдуманно: или они, он и Гудрид, уплывают вместе, или он, Кари, остается здесь. А иначе это будет трусливое бегство. Не так уж страшны эти Фроди и Эгиль со своими товарищами-головорезами, как это кажется иным. Ведь существует тинг, который в состоянии обуздать даже заядлых негодяев. Есть тому немало примеров… Взять хотя бы…»

На этом самом месте на Кари упала тень. Эта тень заслонила от него и солнце, и даже полнеба.

— Прохлаждаешься, Кари?

Кари вскочил так, словно его укололи шилом. И нос к носу оказался с самим Фроди. Тот от неожиданности вдруг на мгновение замер.

Так они молча смотрели друг на друга, а потом Фроди отступил на шаг. И снова сделался прежним Фроди: самонадеянным, насмешливым, небрежным в обращении…

— Ты испугался так, что напугал даже меня…

— Это возможно, — сказал Кари, оглядевшись вокруг.

— Да ты не бойся… Я сегодня добрый…

— Я тоже, Фроди. Просто не ждал такой приятной встречи.

— О встрече судят в конце. После. После того, как разойдутся.

Фроди повернулся в сторону фиорда: вода была чистая, легкий парок курился над нею.

— Не видно ее, — сказал Фроди.

— Ты о ком?

— Не догадываешься? Ну, это уж, братец, слишком!

Фроди подбоченился и насмешливо оглядел Кари с головы до ног. Взгляд его остановился на мече.

— Ого! — сказал Фроди. — Что я вижу?! Ты начал носить меч?

— Как видишь.

— С чего бы это?

Фроди сощурил водянистые глаза и беззвучно рассмеялся, шевеля дурацкими усами:

— Если не ошибаюсь, Кари, ты чего-то опасаешься.

— Не сказал бы.

— Тогда — угрожаешь кому-нибудь?

— Тоже не сказал бы.

Фроди обошел Кари вокруг. Это было обидно: Кари будто не Кари, а какое-то непонятное существо, притом смешное.

— Не узнаешь меня, Фроди?

— Нет, почему же! Узнаю. Послушай, Кари, ты не можешь пожаловаться на то, что не было предупреждений. Ведь, кажется, какое-то строение горело у тебя во дворе.

— Да, горело. И даже очень красиво.

— Вот видишь! И после всего этого ты не забыл про эту лужайку?

— Пожар — одно, лужайка — нечто другое.

Фроди ухмыльнулся:

— Есть люди, которые делают вид, что они глупее, чем на самом деле.

— На земле люди разные, с этим ничего не поделаешь. Каждый действует по своему разумению.

— Но ведь надо же и прислушиваться.

— К чему?

— К словам тех, кто умнее, кто сильнее, кто богаче…

— В этом ты прав. Но у каждого своя голова. И в этом прав я, а не ты.

— Это еще покажет будущее.

Так переговаривались они — внешне вроде бы пристойно, но у каждого из них накипало в душе нечто готовое взорваться. Подобно тому, как весенний лед — вроде бы зимний еще, но в один прекрасный миг раскалывается на множество частиц. В мгновение ока: был лед — и вдруг ледяное крошево…

Фроди исподлобья глянул на воду и сказал:

— Можешь радоваться: плывет!

— Как это понимать?

— А так, — заносчиво сказал Фроди. — Недаром, видно, ты нацепил на себя эту игрушку. — Он кивнул на меч.

— Для кого игрушка, Фроди, а для кого и нет.

— Может, объяснишь, что ты имеешь в виду?

В душе Кари совершалось необычное: в тихой, не знавшей злобы груди рождалась буря. Но внешне пока что почти ничто не выдавало ее…

Он молча наблюдал за Фроди. Было в поведении берсерка нечто странное: так ведет себя или шут гороховый, или человек, задумавший великую подлость. Кари терялся в догадках. Припоминая кровавую драку на Форелевом ручье и то, как вел себя в этой драке Фроди, Кари скорее всего склонялся ко второму, то есть к тому, что Фроди задумал какую-то подлость и дурачится перед тем, как совершить ее. Следовало зорко следить за каждым движением Фроди и в то же время наблюдать за фиордом, откуда вот-вот должна была приплыть Гудрид. Если бы боги были милостивы к Кари, они непременно внушили бы Гудрид мысль о том, что плыть к зеленой лужайке сейчас опасно, не нужно. Но кто может сказать, как относятся боги к Кари и нет ли у него какой-либо вины перед ними?