Викинг

На следующее утро, часов в десять, еще лежа в постели, он набрал номер телефона недобросовестного производителя.

Владелец фирмы «Махаон» Репьев мирно похлебывал в своем кабинете кофе, когда раздался телефонный звонок. Репьев неторопливо снял трубку.

— Олег Игнатьевич? Что же это вы весь город своим дерьмецом завалили? За это, знаете ли, платить надо. Вернее — расплачиваться. Короче, ждите меня сегодня в семь вечера у себя дома. Прибуду с образцом вашей продукции, чтоб знали, за что раскошеливаться.

В трубке послышались частые гудки отбоя. Репьев сидел ни жив, ни мертв. Он был в курсе всех событий, связанных с уничтожением преступников, а потому в голове вертелась одна и та же паническая мысль:

— Мент, мент идет!

Дело в том, что Олег Игнатьевич давно и активно сотрудничал с глотовскими урками. А начинал он довольно нетрадиционно, вложив не слишком впечатляющую сумму в только что созданную финансовую пирамиду и изъяв все денежки вместе с громадными процентами за неделю до того, как она рухнула. Раздумывая, куда бы вложить стартовый капитал, Репьев обратил внимание на предприятия легкой промышленности, чья продукция была практически полностью вытеснена с рынка еще менее качественным, но куда более привлекательным на вид привозным товаром. Олег Игнатьевич тут же сообразил, что здесь можно по дешевке разжиться сырьем. Не составило труда нашить из него разнообразных маек, штанов, сумок и придать им приличный вид, нарядно покрасив и снабдив броскими надписями на иностранных языках. Благо, ярких, но нестойких, а потому дешевых красителей хватало. Труд глотовских мастеров стоил не больше, чем работа каких-нибудь таиландцев или турок. Зато Репьеву не надо было раскошеливаться на крайне малоэффективную «челночную» доставку и всякие таможенные сборы.

Надо отдать должное Репьеву. Когда его бизнес вошел в силу, он совершил еще один ловкий ход. Олег Игнатьевич сам, без принуждения, явился к Жереху и предложил взаимовыгодное сотрудничество. Пахан должен был защищать Репьева и его дело от поползновения посторонних вымогателей и властей, ежемесячно получая солидную долю от прибыли. Когда пришло время, ловкий бизнесмен, не задумываясь, переметнулся к Седому, который, в отличие от Жереха, куда больше внимания уделял легальному и полулегальному бизнесу. Новый пахан помог Репьеву расширить производство, выйти с продукцией далеко за пределы области. Олег Игнатьевич стал одним из самых удачливых, если не самым удачливым, бизнесменов города.

К тому же он сумел очень четко наладить дело. За производством пристально следил недавно нанятый один из лучших хозяйственников области, сбытом занимался человек, наделенный в этой сфере талантом, что называется, от Бога. При таких помощниках Репьев мог себе позволить заниматься не столько работой, сколько развлечениями. Тут он был полностью согласен со словами одного московского авторитета, сказанными незадолго до того, как авторитет взлетел на воздух вместе со своим роскошным «Линкольном»:

— Лучше год такой жизни, чем сто лет убогого существования.

Однако, в отличие от москвича, на небеса Олег Игнатьевич не торопился, поэтому выпущенный на волю джин по фамилии Истомин, безнаказанно лишавший жизни цвет глотовского преступного мира, внушал ему просто животный ужас. И хотя у Репьева были два своих охранника-профессионала, он стал лихорадочно набирать номер Креста.

— В чем дело? — недовольно спросил Крест, когда наконец узнал говорившего.

По существовавшей договоренности звонить по этому номеру Репьев мог только в крайнем случае.

— Он мне только что звонил, — зашептал Репьев, словно кто-то мог услышать.

— Кто — он? — чувствовалось, что человек на том конце провода с трудом сдерживается от искушения немедленно бросить трубку.

— Мент… Истомин! — сообщил Репьев и во второй раз за десять минут услышал короткие гудки отбоя.

— Во урод! — раздраженно воскликнул Крест, в сердцах бросая трубку.

Несмотря на все свои связи в глотовской администрации, уголовники опасались любых форм слежки за собой, в том числе и прослушивания телефонных разговоров. И вот всего за несколько секунд этот болван, считающий себя умным человеком, выдал ментам то, что им нельзя было знать ни в коем случае. Если, конечно, их слушали. Спешно мчаться сейчас к Репьеву — значит, полностью подтвердить эту информацию. А ехать надо… Или нет? Крест задумался. Уж больно просто все получается. Мент звонит дельцу, делец звонит им, они приезжают, мент приходит, они его накрывают. И такой нелепый прокол после того, как Истомин долго и умело водил их за нос. Нет, здесь что-то не то. Наверняка в нарисованную Крестом схему мент намерен ввести какие-то свои дополнения, которые уголовникам точно не понравятся.