Викинг

Этих курьеров в разведку бы не взяли, это точно. Ни один из двух парней не обратил внимания даже на то, что никто не выскочил им навстречу из будки, приветствуя хриплым злобным лаем. Видимо, сознание того, что доллары все-таки фальшивые, изрядно притупило бдительность. Парни беззаботно ввалились в дом и один из них самодовольно гаркнул:

— Эй, Матвей, принимай гостей.

Получилось неожиданно в рифму. Парни, обрадованные забавным экспромтом, коротко засмеялись. Но о дальнейших занятиях творчеством им пришлось забыть. Викинг появился внезапно, словно материализовавшись из воздуха. На свое счастье один из курьеров стоял к нему спиной. Получив точно дозированный удар в затылок, парень шмякнулся на пол, откинув в сторону руку с небольшим чемоданчиком. Второй курьер не был столь удачлив. Они с Викингом оказались буквально лицом к лицу, что и предопределило дальнейшее развитие событий. Викинг поприветствовал парня резким тычком ноги в пах, а когда тот скорчился от яростного всплеска боли в низу живота, добил выверенным ударом сомкнутых в замок рук.

Викинг открыл чемоданчик и убедился, что он доверху набит бумажками с портретами Бенджамина Франклина — единственного, кто не был президентом США из тех личностей, что изображены на долларовых купюрах всех достоинств. После этого он достал из кармана маленький сверток, на поверку оказавшийся большим полиэтиленовым пакетом, и сунул в него чемоданчик…

Разомлевший на солнышке боевик, охранявший дом Седого, словно нехотя сунул руку в карман за пачкой сигарет и вдруг сдавленно крикнул. В его сторону из-за забора летел какой-то странный темный предмет. Боевик моментально рухнул на землю, прикрыв голову руками. Однако взрыва не последовало. Боевик осторожно поднял голову, посмотрел на неизвестно откуда прилетевший предмет. В нескольких метрах от него лежал обыкновенный чемоданчик. Вскоре на почтительном удалении от загадочного явления природы собрались все присутствующие в доме, включая и самого хозяина.

— Там мина, точняк, — почему-то шепотом заявил Крест. — Начнешь открывать, а оно рванет.

— От удара о землю не взорвалось, а от такого пустяка сработает? — засомневался кто-то.

— Сейчас и не такое делают. Надо найти специалиста, — авторитетно сказал Седой.

Мастера требуемого уровня сумели доставить далеко не сразу. Он долго возился с чемоданчиком, наконец, открыл и сдавленно ахнул. Решив, что спец нечаянно привел в действие взрывной механизм, все попадали ниц. Но сапер ахал совсем по другому поводу. Чемоданчик был набит стодолларовыми купюрами в аккуратных упаковках. Седой соколом-сапсаном упал на валюту, уволок к себе и стал пересчитывать. Ровно сто упаковок — значит, миллион долларов. И тут до пахана дошло. Да это же те фальшивые баксы, которые он ждал с таким нетерпением. Но что за странные знаки виднеются рядом с бумажными полосками упаковки. Седой распотрошил одну пачку, другую, третью, яростно взвыл и стал сдирать упаковку со всех пачек подряд. Результат оказался удручающим. На каждой банкноте стояла большая жирная печать: «Годна для наших целей. Урюпинская заготовительная контора вторсырья»…

Викинг тяжело вздохнул. По молодости ему хотелось сыграть какую-нибудь злую шутку вроде этой. Но риск, риск. Да и не стоило растрачивать по пустякам свои силы и нервную энергию, поскольку подобраться к дому Седого не так-то легко. Нет, эти деньги ожидала совсем другая судьба. Им предстояло исчезнуть в огне.

* * *

Есть в мире определенная категория людей, пресмыкаться перед которыми — одно удовольствие. Опять же для другой, тоже определенной категории людей. Перстень встречался с Долгоруким нечасто, но с каждым разом становился все льстивее, угодливее и получал от такого своего поведения искреннее удовольствие. Он и сам не замечал, как его первоначальное восхищение умением москвича вести дела, его связями, могуществом, финансовой мощью переросло в откровенное холопство. Вылепленный в сознании Перстня образ всесильного босса не потускнел даже тогда, когда Долгорукий сообщил, что ввиду непредвиденного стечения обстоятельств Илье Самойловичу придется лично ублажить очередного клиента. Правда, у Перстня мелькнула мысль о том, чем может для него закончиться непосредственный контакт с покупателем оружия, если за тем ведется слежка: прекращением всей его буйной деятельности и самым большим за жизнь сроком. Да что — он. Все торговцы смертью, повязанные на арсенале Перстня, крупно погорят в этом случае. Но Кольцов не стал возмущаться опрометчивым поступком Долгорукого, а стал готовиться к скорой встрече.