Викинг

Тем временем ребята Перстня благополучно выяснили, кому именно следует обламывать рога. Они были немножко разочарованы: не успели войти во вкус, а парень уже выложил все, что знал. Соглядатая прикончили его же собственной заточкой. Еще один любитель красивой жизни отправился искать ее в мир иной.

* * *

Погожим субботним днем жители Глотова отмечали двухсотсемидесятилетие со дня основания своего города. Сколько лет на самом деле исполнилось Глотову, никто точно не знал. Да это и не имело значения. Просто, когда вместо одной большой Родины у россиян оказалось множество малых, численно равных количеству начальников местного значения, срочно потребовалось взамен одного всенародного праздника придумать повод для своих, как сейчас говорится, региональных торжеств. И такой повод нашелся, даже особо искать не понадобилось. День города — что еще может быть ближе и понятнее его жителю?

По случаю грандиозных торжеств Глотов преобразился к лучшему с такой поспешностью, которая была бы чрезмерной даже при ловле блох. В два дня город помыли, почистили, кое-как покрасили, а местами и озеленили. Глотов стал напоминать старуху, собирающуюся на первое свидание по брачному объявлению в газете и покрывшую себя гримом, пудрой, помадой так густо, что косметика могла осыпаться при первом же резком движении. Какое счастье, что старуха уже не способна на резкие движения. Какая радость, что в эти дни Глотов обошли стороной проливные дожди, сильные ветры и прочие природные неурядицы, способные смыть наведенный лоск, обнажив истинную довольно унылую физиономию города.

В день праздника Глотов сиял, слово начищенный пятак. Повсюду висели транспаранты, все, как один, подтверждающие слова известной песни: «… много алой у нас материи». Надписи на кровавого цвета полотнищах: «Да здравствует наш замечательный город!» и «Слава жителям нашего города!» будили воспоминания о сравнительно недавних временах. Не хватало только: «Народ и мэрия — едины».

Из понатыканных там и сям динамиков вырывалось нечто нечленораздельное, но очень бодрое и по шуму не уступающее реву Ниагарского водопада, и одуревшие от этой какофонии голуби сбивались в стаи и синими облачками носились над улицами. Короче, все говорило о празднике.

Викинг в этот день тоже решил немного расслабиться — просто пройтись по улицам, никого не выслеживая и ни за кем не охотясь. Но привычка во время отдыха обязательно заговорить о деле все же взяла свое, и он поинтересовался у шагающего рядом Белова:

— Ну как, рэкетиры по-прежнему не дают покоя?

— Понимаешь, наведываются они немногим реже, чем раньше, но ведут себя совсем по-другому. Еще недавно они держались, как хозяева. Ну, знаешь: дверь ногой открыть, секретаршу за разные интимные места пощупать, послать всех куда подальше. Теперь все иначе. Ведут себя тихо и уже не столько требуют, сколько просят. Можно, сославшись на материальные проблемы, заплатить меньше положенного. И они берут, что дают. Честное слово, мне даже дышать легче стало.

— То ли еще будет, — проронил Викинг, но продолжать беседу в том же духе не стал. Он уже выяснил то, что хотел, и решил переменить тему.

— Ты посмотри, какие девушки кругом, — восхищенно сообщил он Белову.

— Так ведь кругом, а не рядом. Да и не то все это. Вот я недавно встретил одну! Представляешь: ноги прямо из ушей растут, — сообщил Белов, питавший слабость к очень длинноногим, высоким дамочкам.

— Как это? — деланно изумился Викинг. — Одни ноги и уши, и больше ничего!? Достойный экземплярчик.

— Да ну тебя, — возмутился Белов. — С тобой невозможно говорить о женщинах.

— А ты и не говори. Тем более, что к невесте собираешься.

— Сам же первый начал. И о чем же еще говорить мужикам, даже идя на встречу с любимой женщиной.

Со Светланой Белов встречался почти два года, и столько же велись разговоры о свадьбе. Но мешал проклятый бизнес. Сначала Георгий налаживал свое дело, затем убеждался, что не прогорит, теперь вот разбирался с вымогателями. Он твердо решил вступать в брак только имея некоторое состояние. Плодить детей, чтобы потом держать их впроголодь, Георгий отказывался в принципе.

Невеста терпеливо ждала, ограничиваясь регулярными свиданиями. Иногда Светлана загоралась идеей познакомить Глеба с какой-нибудь своей подружкой, и тогда Белов прихватывал с собой Викинга. Впрочем, сегодня никаких подружек не предвиделось. Просто, когда Глеб позвонил Белову и предложил пройтись, поглазеть на праздничные мероприятия, тот уже готовился к встрече с невестой, но отказывать другу не стал.

Приятели не спеша шли по городу. Времени хватало, и было приятно хоть на время отвлечься от постоянной спешки и суеты. Но судьба, видимо, решила, что раз уж Викинг принялся искать приключений на свою голову, то некоторую порцию он должен получать постоянно, независимо от того, хочет он этого или нет. Им навстречу двигались четверо парней, приблатненный вид которых заставлял прохожих обходить их стороной. На одном из парней была майка с выведенной огромными буквами надписью «жизнь — дерьмо».