Викинг. Бог возмездия

Между тем ярл Рандвер воспользовался передышкой для того, чтобы перестроить свою «стену щитов», отправив в передний ряд лучших воинов в бриньях, шлемах или кожаных доспехах, составив резерв из остальных. Сейчас у него имелось более сорока воинов, и он начал выстраивать второй скьялдборг из восьми бойцов со щитами и копьями. Сигурд понял, что он намерен атаковать семнадцать его воинов с тыла. Но тут вернулась Руна, и он вознес за это благодарность богам. Она перевела дыхание и посмотрела на него голубыми глазами, которые напомнили ему мать.

– Между нами и берегом никого нет, брат, – сказала она, и ее слова были подобны элю для пересохшего горла.

Сигурд кивнул, и план начал формироваться в его сознании, пока он говорил.

– Дядя, ты можешь дать воинам Хиндеры причину наделать в штаны?

Улаф нахмурился, но очень скоро сообразил, что имеет в виду Сигурд.

– Я могу заставить сынов свиней думать о других вещах, Сигурд, – сказал он, – но они быстро все поймут, и после этого каждый будет сам за себя. Кровавый хаос.

Сигурд усмехнулся.

– Боги любят хаос, дядя, – сказал он и подозвал к себе Вальгерду и Карстена Рикра – они выскользнули из «стены щитов» и подошли к нему, смаргивая пот с глаз.

Когда Сигурд рассказал им и Руне, что от них требуется, они кивнули и с решительным видом переглянулись.

– Мы готовы, дядя, – сказал Сигурд.

Улаф снова кивнул, сплюнул на землю и ударил рукоятью меча о щит.

– Свинфилкья! – закричал он голосом, от которого содрогнулись бы даже мертвые в Нифльхейме.

Улаф не шевельнулся, но все остальные мгновенно перестроились, «стена щитов» исчезла, и они оказались за спиной у ветерана, образовав клин, напоминающий голову свиньи. А пока они это делали, Рандвер приказал своим людям сплотить ряды, готовясь к атаке врага, и его воины принялись стучать мечами и древками копий по щитам, чтобы придать себе мужества перед неминуемым столкновением.

Они были слишком озабочены ощетинившимся клином, чтобы обращать внимание на троих людей, побежавших в сторону моря.

– Отодвинься, дядя, – сказал Сигурд.

– Ни в коем случае, парень, – бросил Улаф через плечо.

– Отойди в сторону, Улаф, – сказал Сигурд. – Они были верны своей клятве, теперь пришел мой черед.

Улаф бросил на него мрачный взгляд и покачал головой. Но потом прорычал ругательство в кудлатую бороду и отодвинулся в сторону, позволив Сигурду занять место во главе клина, – ведь тот дал клятву сражаться в первых рядах, и сейчас пришло время это показать.

Улаф встал у его левого плеча, а Свейн оттеснил Бьорна, чтобы занять место справа; лунообразное лезвие его огромного топора было покрыто засохшей кровью, лицо искажала гримаса. Далее встали Флоки, Брам и Бьорн, за ними выстроились остальные, и Сигурд, прекрасно знавший своих людей, пожалел воинов врага.

Он хотел, чтобы отец и братья видели его сейчас, оценили мужество, с которым они встретили врага, и знали, что за ними наблюдают Одноглазый Один и Видар, бог мщения. Впрочем, он ощущал грызущий изнутри страх. Нет, юноша не боялся боли или смерти, ведь она позволит ему пить мед в чертогах асов вместе с братьями, но он не хотел оставлять Руну одну в мире зла. Сигурд боялся, что не сумеет погасить ревущее у него внутри пламя, утопив его в крови мщения. Он сделал все, что было в его силах, чтобы привлечь внимание Одина. Теперь почтит Бога-Копьеносца, сражаясь в его честь, а это означало неистовый натиск.

– Пора, – сказал Сигурд, поднимая покрытый следами от ударов щит и очень вовремя наклонив голову – стрела угодила ему в шлем и отлетела в сторону.

Они шагали вместе с ним, оставаясь рядом, сохраняя клин, и разом взревели, когда враг оказался перед ними. Первым же ударом Серп Тролля глубоко вошел в щит вражеского воина, и тому пришлось его опустить; Брам тут же вонзил острие своего клинка противнику в глаз, мгновенно вырвал его обратно, и в лицо Сигурду брызнула горячая кровь. Он вытащил меч из расщепленного дерева и шагнул вперед. Свейн протаранил обухом своего длинного топора чье-то бородатое лицо, проломил череп, повернулся, зацепил серповидным лезвием шею другого воина, подтянул его к себе, а Флоки отбил щит в сторону и вонзил лезвие короткого топора ему в лоб.

Они неуклонно продвигались вперед сквозь скьялдборг Рандвера, точно заклепки через древесину ели, и вражеские воины умирали под их клинками. Однако свинфилкья не может справиться с врагом, который взял ее в кольцо. Воины Рандвера со всех сторон наносили удары копьями, и после десяти биений сердца клин исчез – осталась лишь группа воинов, дерущихся за свою жизнь с противником, который превосходил их числом более чем в два раза.