Викинг. Бог возмездия

Теперь у них уже не оставалось сомнений, что Гуторм и Хромой собирались убить всех во сне, забрать серебро и получить награду от клятвопреступника конунга Горма или ярла Рандвера. Зачем еще гости Гуторма ночью держали оружие под рукой – ведь все они вечером оставили его у входа в зал вместе с людьми Сигурда? Скорее всего Угрюмый проснулся, когда началась бойня, увидел, что на хозяина напал раб, вытащил собственный нож, как поступил бы любой на его месте, но это ему не помогло.

– Лучше я буду думать, что он был с ними заодно, – сказал Хагал, – ведь мы его обворовали и сбежали, захватив корабль, а его родня наверняка где-то ждет, когда он вернется.

– Ты можешь думать что тебе захочется, теперь это уже ничего не изменит, Песнь Ворона, – сказал Улаф, который стоял на носу с закрытыми глазами и наслаждался солнечными лучами, гревшими его левую щеку.

Сигурд часто ловил взгляды, которые бросали его люди на нового члена команды, словно того окутывал сейд, темный, как его волосы цвета воронова крыла. Возможно, они ждали, когда он заговорит о прошедшей ночи, полной убийств. Однако Флоки Черному было нечего сказать по этому поводу – как и по любому другому. Сигурд заметил, что парень привык больше говорить острыми предметами, что его вполне устраивало, поскольку Локер и Гендил и без него прожужжали сыну ярла все уши.

– Ну, и как мы его назовем? – спросил Улаф, переводя взгляд с Сигурда на Солмунда, который стоял на корме, как конунг, потому что в его руках снова было рулевое весло, а ничего большего Солмунд никогда и не хотел.

– Наш корабль довольно широк, почему бы не назвать его «Рагнхильда»? – предложил Солмунд.

Улаф ухмыльнулся, поглаживая ладонью крутой ширстрек кнорра.

– Кораблем слишком легко управлять, чтобы назвать его в честь моей жены, – возразил он, что вызвало смех.

Хороший звук на борту незнакомого корабля.

– А как насчет «Морской свиньи»? – предложил Асгот.

– Клянусь белой задницей Фригг, – выпалил Хагал, – это не самое подходящее имя для моей саги. Вы можете представить, чтобы ярл Рандвер дрожал от страха при упоминании морской свиньи?

– Ну а мне нравится, – сказал Сигурд, потому что корпус кнорра был круглым и глубоким, как живот свиньи, чем заметно отличался от драккаров его отца – «Рейнена» и «Морского орла», а потому имя кнорра, подходящее для саги, могло бы оскорбить их новое судно.

В конце концов Улаф сказал, что «Морская свинья» – честное имя, и, как только Солмунд согласно кивнул, вопрос был решен.

– Мы назовем наш корабль по-настоящему, как только найдем хорошего меду, чтобы плеснуть ему на нос, – сказал Сигурд.

Кнорр не был боевым кораблем, и если какой-то драккар захочет его атаковать, не говоря уже о галерах ярла Рандвера, уйти от них «Морская свинья» не сможет. Вот почему Солмунд повел ее вдоль побережья, что давало им возможность высадиться на сушу и не давать сражение на море. Но благодаря высоким бортам «Морская свинья» обладала хорошими мореходными качествами, и на ней было куда удобнее жить, чем на «Выдре», которую они оставили на песке возле дома Гуторма, и теперь она почти наверняка куда-то плыла, пока ветер играл шерстяным парусом «Морской свиньи».

Когда Асгот, Солмунд, Локер и Гендил спустились к берегу, на борту «Морской свиньи» – или как там ее называли прежде – находились люди Овега Греттира, собиравшиеся выйти в море. Однако, увидев на гальке воинов, вооруженных мечами и копьями, команда разбежалась, как мыши перед совой.

– Ты видел мальчишек, которые за ней присматривали? – спросил Улаф у Локера, кивая в сторону «Выдры», когда они уперлись плечами в корму кнорра, чтобы столкнуть его в море.

– Там никого не было, – ответил Локер, что не вызвало удивления, ведь Сигурд со своей командой находился здесь уже третий день. И все же Улаф был разочарован – ведь любое соглашение следует соблюдать.

– Парни в наше время не имеют чести, – проворчал он в бороду, но сразу повеселел, как только они с Сигурдом подняли парус «Морской свиньи» и взошло золотое солнце – в такие дни кажется, что ты можешь благополучно, ни разу не обернувшись назад, доплыть до конца мира.

– Вы только посмотрите, сколько всего сюда можно сложить, – сказал Свейн, глядя на вместительный трюм, где пока лежал только балласт. Очевидно, Овег Угрюмый приплыл к Гуторму не для того, чтобы торговать с ним. – Серебро и бронза, меха, слоновая кость и хорошие рога для эля. И женщины. – За рыжей щетиной сверкнули зубы.

– Да, мы сможем прихватить добычу конунга, мой мальчик, и наслаждаться своей удачей, пока не появится кто-нибудь и не отберет ее у нас, – ответил Улаф. – Им даже не придется вспотеть, ведь нас всего десять человек. И это считая Солмунда, чьи лучшие годы давно позади.

– Скажи это засранцу, у которого осталось всего семь пальцев после того, как он попытался меня прикончить! – прорычал Солмунд с кормы, доказывая, что уши все еще хорошо ему служат.

Улаф небрежно от него отмахнулся огромной рукой и снова повернулся к Свейну.

– Конечно, сначала нужно добыть сокровища, о которых ты говоришь.