Викинг. Бог возмездия

– Ну, я большой мужчина, поэтому у меня должны быть большие мысли, – отозвался Свейн, постучав двумя пальцами себя по виску. – И я ничего не могу поделать, коли в твоей голове нет места для честолюбивых замыслов.

И, хотя настроение у команды «Морской свиньи» было легким, точно белая пена на гребнях волн, слова Улафа застряли в сознании Сигурда, как тяжелые каменные грузила сетей. Потому что десять человек на кнорре с широкими бортами не представляли опасности для человека вроде ярла Рандвера – ведь он мог отправить во фьорды девять кораблей, на шести из которых будет немало воинов, вооруженных копьями.

Сигурду вдруг показалось, что его месть отодвигается в далекое будущее, становится недоступной, недостижимой, как Бифрост, мерцающий мост, соединяющий миры богов и людей. И даже если ему удалось привлечь внимание Одина, когда он висел на дереве или сражался у Камня Плача, бог очень скоро от него отвернется, если Сигурд не будет снова и снова совершать подвиги.

Он поведал о своих тревогах Асготу, который, в отличие от Сигурда, не выглядел встревоженным, когда ветер трепал его косы с вплетенными в них костями, а «Морская свинья» плыла вдоль береговой линии на восток, между Йёрпеланном и островом в форме молота, который Тор швырнул с берега.

– Боги своенравны, Сигурд, о чем поведал бы тебе отец, если б смог, – сказал годи. – Но теперь, когда они заинтересовались тобой – в чем я совершенно уверен, потому что мы воззвали к ним, словно воспользовались Гьяллархорном, – в течение ближайших дней они не повернутся к тебе спиной. Для них время между двумя лунами подобно мгновению, требующемуся ласточке, чтобы влететь в дом и выбраться из него через дымовое отверстие. – Его рот искривился и стал похож на плохое весло. – Скорее они отнесутся к твоим честолюбивым замыслам, как к маневру во время игры в тафл. – Он передвинул воображаемую фишку в воздухе. – И будут ставить препятствия на твоем пути, чтобы посмотреть, как мы их преодолеем.

С носа донеслись радостные крики – Асгот указал на косяк летающих рыб, которые плескались в волнах, точно горсть камушков. Все радовались, что снова оказались в море на достойном судне и что им не нужно грести.

– Собери свои силы в кулак, Сигурд, – Асгот прижал заскорузлый палец к виску рядом с седой косичкой. – И отточи до предела цели. Каждый твой шаг, каждая волна, ударяющая в нос корабля, приближает тебя к добыче.

«Но не к той добыче, за которой плывут драккары», – подумал Сигурд. Не за серебром, рабами и оружием, хотя и их он получит. Нет, ему нужна кровь, и он возьмет ее при помощи своего клинка у тех, кто заслужил его ненависть. Тех, кто убил родителей и братьев и захватил в плен Руну.

От этих мыслей волосы на затылке у Сигурда встали дыбом, и тлеющие в животе угли вспыхнули жарким пламенем.

Годи все понял и кивнул.

– Поддерживай свой огонь, Харальдарсон, – сказал он. – Пусть пламя обжигает тебя, и тогда боги будут оставаться рядом. – Он усмехнулся. – Даже Бальдр любит хороший огонь. А сейчас, когда приближается фимбульветр, – еще в большой степени. Ведь трещащие кости зимы есть знак начала их гибели. Они рыщут по земле в поисках самых достойных воинов, способных встать с ними плечом к плечу, когда наступит Рагнарёк.

– Но и мне нужны воины, – сказал Сигурд, глядя на чайку, устремившуюся к воде, чтобы выхватить из волн рыбу.

Асгот кивнул в сторону Флоки Черного, который стоял у левого борта в центральной части корабля, подставив лицо свежему морскому ветру и не обращая внимания на то, что его волосы цвета воронова крыла стали мокрыми.

– Мы сумели найти волка, не так ли?

Сигурд посмотрел на странного юношу, который так ловко владел клинком, что был способен пустить кровь даже лучшему бойцу отца, Слагфиду, если б они сошлись в поединке. Возможно, Асгот не ошибся и Флоки действительно дух волка из видения Сигурда. Возможно, они играют в какую-то игру, в которой принимают участие боги. Так что теперь Сигурд отведет «Морскую свинью» в Люсефьорд, чтобы отыскать братьев Бьярни и Бьорна, умудрившихся по глупости убить мужа сестры ярла Рандвера, – ведь именно такие воины ему и требовались. Если Сигурд сумеет их найти, то постарается связать их клятвой, и тогда у него появятся еще два меча, направленные в горло Рандвера.

Но в Вальхалле боги переставляют фишки на игровой доске, и от их смеха содрогаются могучие потолочные балки, а из рогов выливается мед.

***

– Я чувствую себя так, словно застрял между ног Фригг и никогда не смогу оттуда выбраться, – сказал Улаф, широко разинув рот и так сильно запрокинув голову, что сзади было невозможно разглядеть его шею.

– В таком случае Гунгниру следует быть не самым знаменитым из двух копий Одина, если ему придется заполнить это! – ответил Хагал, также не сводивший глаз с вздымавшейся перед ними скалы.