ВИКИНГ Книга 1 БАХМУТ

Ехали не спеша, как едут на нелюбимую работу люди, у которых выбора нет – все равно придется, а работа никуда ни денется.

Пока ехали, прикинул расход боеприпасов за прошлые стычки – потрачено менее трехсот патронов, из них дефицитных «Валовских» всего три штуки. Но сегодня не этот вариант, придется попотеть, пятьсот турок – это вам «не фунт изюма», и глядя как Потемкин разглядывает чехлы для оружия, прикрепленные к седлам, я понимал, что скоро меня ждет очередной «серьезный разговор», остались мелочи – крепость захватить и самим не убиться.

До чесотки в руках хотелось достать бинокль и оценить количество охраны на стенах, но увы – нельзя, приходилось изображать обожравшегося кумысом татарина, который ездил через эти ворота стопятьсот раз и ему все это уже осточертело.

Пока все шло по плану, внутренние ворота открыты, охрана из турок сидит в теньке, прислонив длиннющие ружья без штыков к стене башни, а ворота наружные закрыты, что для нас очень важно – никто не должен уйти в сторону орды.

Вот и время «Ч» (как учил нас преподаватель по тактике в училище – «это время – когда яйца пехотинца и катки танкиста зависли над первой траншеей противника»), я заехал в ворота и мы начали потихоньку заполнять внутренний двор крепости, все кроме калмыков начали спешиваться и изображать поправку амуниции и седел на лошадях – нам дальше ножками, а калмыки, в ближнем бою не очень умелые, будут изображать верхами карусель и работать луками по первому этажу. Нас с турками надеюсь не перепутают, у них все же однообразная форма, значительно отличающаяся от нашего самиздата. Две четверки казаков с «Мосинками» были в готовности захватить ворота и, из глубины башен, контролировать галереи на противоположных стенах.

Мой боевой опыт и военная история глаголят – хочешь победить, будь выше противника, не имея ввиду фразу «выше ростом», поэтому основной задачей было подняться на галерею и реализовать наше преимущество в огневой мощи, а в башнях бойниц внутрь нет.

Срисовав справа от нас здание, похожее на казарму, и большую группу турок изображающих строй и, видимо, собирающихся проводить смену караулов, я кивнул на нее Доброму, и боковым зрением увидел, что слева, со стороны мечети, в нашу сторону направляется быстрым шагом богато одетый татарин и что-то верещит, не думаю, что это сам Ор-бей решил нас почтить вниманием, поэтому с ним можно не церемониться. Похоже пора.

Подождав секунд двадцать, пока Добрый отойдет чуть в сторону, чтобы не зацепить наших, я выхватил «Калаша» из чехла, слитным движением пристегнул магазин, дослал патрон в патронник, повернулся и не целясь выстрелил татарину в грудь, мгновением спустя Добрый спустил «с цепи» «Печенега» и разверзся «ад».

Положив турок возле казармы, Добрый, Пугачев и еще несколько казаков «ломанулись» ко входу в казарму, а мы с Потемкиным и группой сербов влево, на ближайшую лестницу наверх.

Больше наблюдать за действиями бойцов времени не было, во избежание «дружественного» огня все, кроме калмыков и казаков на воротах, избавившихся от татарских халатов, должны уйти наверх, на галереи. Казаки, вооруженные двумя пистолетами и саблей, были проинструктированы действовать строго штурмовыми группами по восемь-десять человек, из которых двое должны постоянно перезаряжать пистолеты, и реализовывать огневое превосходство – бездымным порохом и пулями снарядили их под завязку, а рубки стараться избегать.

«Нежданчик» удался, турки серьезного сопротивления не оказали, все же здесь были больше пушкари, а не серьезные бойцы, к тому же их длинные ружья вообще не подходили для боя в ограниченном пространстве, только вниз со стены стрелять.

Совершенно рутинная «зачистка», я шел впереди отрабатывая во всю длину галереи, до следующей башни, одиночными из «Калаша», сербы прикрывали спину и зачищали боковые выходы, Потемкин шел сзади меня с двумя саблями в руках и пыхтел, как паровоз, ему видимо хотелось порубиться с турками, показать силушку богатырскую, а мы стригли турок как газонокосилка – никакого героизма. Справа слышались короткие очереди «Печенега» и хлесткие выстрелы «Мосинок» – значит все по плану.

Не выдержав, Потемкин выскочил вперед меня, чуть не словив пулю в спину и ломанулся вперед по галерее – твою ж мать, ладно, ничего не попишешь, отправив двух сербов прикрывать его сиятельство, продолжили движение. Секунд через тридцать перед Потемкиным выскочила группа турок, человек десять, с саблями в руках и кинулась на него с гортанными криками. Дальнейшее зрелище было не для слабонервных – Потемкин зарычал и сабли в его руках замелькали, как манипуляторы свихнувшегося робота. Куски турецких тел полетели в разные стороны, сербы, из-за его спины отстреливали особо прытких турок и через полминуты все закончилось.

Мы быстро догнали их, я подошел к забрызганному кровью, к счастью не своей, Потемкину и сказал, – Да, Григорий Александрович, много я в своей жизни повидал, но такого не видывал – Ахиллес из древнегреческих сказаний вам даже в подметки не годится!