Викинг туманного берега

– Линду, говорю ж тебе. Он сам из весинов. Однажды в плен попал, и его продали в Бирке. А Гуттормярл купил. Ну и намаялся с ним. Линду семь раз сбегал, не хотел в трэлях ходить. Пока в дренги не приняли, не успокоился. А тут – родимая сторонка. Вот мы с ним и ушли по-английски. Лодку «заняли» у ижоры, что на вас напала. Там пара мертвяков лежала, мы их на бережок. Дротиком берестяной борт пробило, мы заплатку наклеили. Воду вычерпали – и вперед. Ваш кнорр едва разглядели, а потом смотрим – остров, и вы там кучкуетесь. Мы тоже причалили – с другой стороны. Огня не разводили, сидели тихонько. Линду тебя первым разглядел. Твой, спрашивает? Я из-за валуна выглянул – мой, говорю. Дрыхнет на посту.

– Да не дрых я…

– Ага! Так согнулся, что вот-вот в костер кувыркнешься. Не дрых он… А потом глядим, этот типаж нарисовался, с копьем. Ну Линду его снял, а тут и ты храпеть перестал… Знакомься – Линду!

Из кустов бесшумно, словно дух, вышел невысокий сухопарый мужчина лет тридцати с лишним. Как и Роскви, он был упакован в кожаные одежды, только волосы его были длиннее, заплетены в косицы и скреплены налобной повязкой.

Загар был необычен для лесного жителя, скитающегося в тени деревьев, а в остальном – обычное лицо для весина. Скуластое, с необычным – узковатым – разрезом глаз, оно впечатляло резкостью черт и бесстрастным выражением.

Подняв руку, приветствуя Костю, весин присел у костра.

– Люди-и! – послышался зычный голос Эйрика. – Жратва ждет!

Люди стали сбредаться, Эваранди тоже двинулся на запах, ведя за собою Бородина и Линду. Хадд побежал вперед – предупредить.

Йодур-хевдинг расплылся в улыбке, увидав друзей.

– Все в сборе! – обронил он, и достал черную стрелу, погубившую ингра, и спросил, обращаясь к Линду: – Твоя?

– Так, – ответил весин.

Беловолосый кивнул и сделал знак Эйрику. Тот отыскал еще две миски и наполнил их. На завтрак подавали рыбу, то ли тушеную, то ли вареную. Вкусную, главное.

– Я так понимаю, – проговорил Хродгейр, – что Роскви уже не выгнать. Ну если только не вместе с Эваранди.

– Так, – кивнул Валерка, расправляясь с рыбой.

– Что ж, лишние руки нам не помешают. Да и верный глаз твоего товарища – тоже.

– Ты как? – спросил Бородин весина.

Тот, выцедив из миски остаток крепкого бульона, сказал:

– Моя не женат, и в роду Линду похоронили. Моя – свободный воин.

– Ты в курсе того, куда мы идем и зачем? – прямо спросил Хродгейр.

– Твоя ищет смерти Эйнара Пешехода.

– Пойдешь с нами?

Линду подумал и кивнул:

– Моя с вами.

– Тогда грузимся – и вперед.

* * *

Попутный ветер довел кнорр под парусом до самой Альдейги. Костя смотрел, всматривался, но почти не замечал хоть чего-то знакомого.

Однажды он побывал в Старой Ладоге проездом, но то, что он застал сейчас, никак не отождествлялось с виденным тысячу с лишним лет тому вперед.

Скалы вроде бы торчали те же, но как их сравнить? Что он, помнит все изгибы каменных надолбов?

На мысу стояла крепость, рубленная из дуба. Много позже, в эпоху Господина Великого Новгорода, ее отстроят из камня, возведут пять мощных башен, а пока к реке выдвигался как бы деревянный «макет» будущей цитадели.

Городок стоял на возвышении, за обрывистым берегом, лишь кое-где скатывавшимся полого к воде, – там, поднятые на сваях, в ряд топились баньки. Однако причалить к этим фамильным храмам санитарии и гигиены не было возможности – крепкие сваи, вбитые в илистое дно, не подпускали корабли.

– Хрен десантируешься! – вывел Бородин.

Костя посмотрел на него и улыбнулся. С утра ему было стыдно – Валерка будто поймал его за нехорошим занятием, – а сейчас все как-то само собой разрешилось и устаканилось. И все стало ясно, и все стало легко.

Плющ еще дома, во Владивостоке, чувствовал некую занозу в душе. Да, он все верно говорил деду Антону… Кстати!

– Так это дед Антон тебе про Эльвёр рассказал?

– Да не-е… – протянул Бородин, жадно осматривая «достопримечательности». – Я тебе звонил, а ты все недоступен. А потом баба Лена звонила, в гости звала. Ну я и попросил, чтобы старому трубку дала. Спрашиваю, не звонил ли тебе Костян, а дед все мямлит чего-то. Я ему и говорю: «Колись, дед!» Ну и вот…

– Все с вами ясно…

Плющ вздохнул. А и вправду полегчало. Сейчас все правильно идет – они вдвоем. Вот только…

– И все-таки зря ты в это дело ввязался, – уперся Эваранди.

Бородин хмыкнул.

– Только не пугай меня больше, ладно? Ты что, думаешь, здесь и вправду жить опасней, чем у нас там, в будущем? Да ни фига! Я вон машину только осенью купил, а уже оцарапал. Какой-то гад на повороте подрезал. А знаешь, сколько таких шумахеров недоделанных носится по Городу[34]? Всмятку бьются! Да хорошо бы сами, а то ведь и других сшибают. Сам же знаешь! И это только на дороге. А экология тут какая! Дышать не передышать!

– Ты мне тут зубы не заговаривай, эколог фигов. В твоем безопасном будущем печенеги не водятся!

– Да мы, может, и не дойдем до степи. Умыкнем Эльвёр – и с концами.

– Дойдем, – буркнул Костя. – Посольство не должно попасть в Константинополь. Так Романус сказал.