Викинги

Франкон и не рассчитывал, что его будут принимать в замке, но не думал, что выполнять свою миссию ему придется на погруженной во мрак поляне посреди леса. Однако он уже хорошо знал, что с повелениями Рольфа спорить не приходится, и покорился добровольно. Вождь викингов отвел его немного в сторону от костра и от своих людей, которые уже начали бепорядочную пирушку, наполняя роги хмельным медом. Рольф сел на деревянную колоду и пригласил Франкона сесть на другую. Епископ вежливо отклонил это предложение и без предисловий перешел к тому, с чем был послан:

— Король Карл распорядился отдать тебе обширные земли от реки Андель до моря. Ты можешь поселится там со своим народом и мудро управлять им. Взамен вы станете вассалами короля Карла и обяжетесь защищать эти земли от новых набегов норманнов. Кроме того, по совету архиепископа Эрве Реймсского, король требует, чтобы весь твой народ обратился в истинную веру Христову и апостольскую.

Рольф погладил себе бороду. Лицо его при этом не выразило никакого чувства: ни приятного, ни неприятного.

— Твое предложение похоже на то, что нам уже известно, — ответил он. — Но у нас есть другие пожелания. Мы хотим всю землю от Эпты до моря. Но ты знаешь не хуже, чем я, что после всех набегов и сражений область эта разорена и нага. Поэтому мы требуем еще землю для добычи, чтобы наш народ мог жить. Эти условия последние и торгу не подлежат.

— Как… — пробормотал королевский посланец. — Как ты смеешь предлагать другие условия королю франков? Славному наследнику Великого Карла?

Рольф хлопнул в ладоши, чтобы ему поднесли рог с медом: от жаркого разговора ему захотелось пить.

— Как я смею спорить? — спросил он с усмешкой. — Да потому и смею, что твой король — всего лишь маленький потомок Великого Карла. Его королевство дает течь со всех сторон, как плохо просмоленный перед боем драккар. Это Карл в нас нуждается — поэтому справедливо, что мы будем ставить условия.

Франкона пробрала дрожь: ночь была не по сезону холодная. Он подобрал длинный плащ и недружелюбно ответил своему непреклонному собеседнику:

— Будь так. Я передам твои слова моему королю, а также архиепископу.

Епископ поклонился Рольфу и пошел прочь. Через несколько шагов он обернулся и сказал:

— При всем при том, условие крещения остается непременным. Бог с тобой да будет, Рольф. Единый Бог — наш Господь.

Рольф глядел вслед прелату, уходившему с поляны. Пламя костра поднималось высоко в небо. Люди Севера гуляли, наполняя рог за рогом меда. Один из воинов схватил служанку; та выбивалась, как пойманная лань. Девушка царапала воину лицо, но тот не желал отпустить добычу. Товарищи хохотали, указывая на длинные кровавые полосы у него на лице, и мяукали по-кошачьи.

Книга девятая

Пота всю ночь мучилась бессонницей. Тяжкие вопросы приходили ей в голову, но ответов она не знала. Она решила поговорить с ним, как только взошло солнце. Страж перед палаткой имел смущенный вид — Пота догадалась, что ее посещение нежеланно. Тем не менее не могло быть и речи, чтобы она отказалась от принятого решения. Страж неловко пытался преградить ей путь в палатку, и она властно сказала:

— Пропусти меня! Или ты забыл, кто я? Я супруга твоего вождя!

Воин, явно непривычный к таким ситуациям, пролепетал в ответ:

— Так ведь мне велено никого не пускать в шатер… ни под каким видом…

В этот самый миг завеса шатра поднялась и вышла Фрейя. Она и не подумала опустить глаза, проходя мимо Поты, но сперва почтительно поклонилась, а потом уже на нее посмотрела. Во взгляде ее не было ни искорки вызова, ни малейшего следа высокомерия. Фрейя знала место, которое занимала в жизни Рольфа с его бурлящей кровью; ей было известно и все хорошее, и все дурное в этой жизни. Ночь, которую она провела с любимым, была прекрасной и жаркой, но женой вождя она не была. Пота к сопернице не обратила ни слова, но никак нельзя решить, почему: из ненависти или просто потому, что ей было нечего сказать.

Когда Рольф увидел вошедшую супругу, он был занят чтением какого-то документа. Он поднял голову и привычно улыбнулся, как всегда, видя Поту наедине. Та поправила прическу, но этот женский жест был вовсе не к тому, чтобы соблазнить Рольфа. Наоборот: когда она заговорила с мужем, в ее голосе было много суровости.

— Рольф, — начала она многозначительно. — Вокруг тебя есть люди, которые тебе желают зла. Несколько мужичин, а главное… главное, одна женщина.

Рольф свернул свиток, который держал в руках, и пристально поглядел жене прямо в глаза. Он подумал: несмотря на все протекшие годы, она нисколько не утратила обаяния. И эта женщина дала ему лучшего из его сыновей — того, кто когда-то станет его наследником под именем Вильгельм. Как раз сегодня вождь викингов решил именно ему завещать ту прекрасную франкскую землю, которую он вот-вот окончательно завоюет.

— Одна женщина, сказала ты? — ответил он. — Подумай прежде, чем продолжать: бывают слова, о которых потом сильно жалеют, но сказанного уже не воротишь.