Викинги

Начнём с того, что у саамов царил самый настоящий матриархат. «В доме глава женщина, – писал русский исследователь XIX века. – Мужчина только работник и муж…» Малочисленному народу, расселившемуся со своими оленьими стадами по огромной территории – к ближним соседям ездили в гости за три дня пути, – воевать было не с кем и не за что. Вот и получалось, что в повседневной жизни на первый план выходил не Мужчина с его страстью к новшествам и приключениям, а мудрая хранительница, собирательница – Женщина. Такое положение дел отнюдь не мешало саамским мужчинам быть настоящими рыцарями. Когда во время зимнего кочевья на стоянке ставили шатёр-«кувас» – нечто вроде мехового вигвама – и разводили в нём крохотный костерок, внутри устраивали только детей и женщин, мужчины же просовывали в кувас лишь голову и плечи, а ноги и нижняя часть тела оставались снаружи. Никто при этом не замерзал: на каждом были «яры» – меховые сапоги выше колен с пришитыми к ним меховыми же штанами.

Люди и тундра

Культуру и религию саамов, как и у всякого другого народа, можно изучать до бесконечности, всё время открывая для себя нечто новое, интересное и поучительное.

Приведём лишь два маленьких штриха, которые, на взгляд автора этих строк, очень хорошо иллюстрируют мысль, высказанную учёными: человечество умело думать одинаково хорошо всегда, на самых разных, как принято говорить, стадиях своего развития. Разница же между современным «научным» и древним «мифологическим» мышлением заключается лишь в том, что в древности человечество фиксировало свои наблюдения на другом языке – не формулами, а в виде мифа.

Вот первый пример. Саамы испокон веку считали Землю живым существом: дёрн – её кожа, тундровые мхи и травы – её волосы. Забить в землю колышек, выкопать яму значит причинить ей боль. «Нельзя этого делать без крайней необходимости, – говорили саамы. – Обидишь землю – не оберёшься беды…» – «Первобытное суеверие!» – отмахнулись современные люди, учившие высшую математику в институте. И поехали в тундру на вездеходах и тракторах, рвущих гусеницами хрупкий земной покров. А теперь мы хватаемся за голову: оказывается, природа Крайнего Севера необычайно ранима, и там, где один раз прошёл вездеход, вскоре возникает страшный овраг. Между тем саамы знали это всегда, а мудрость не перестаёт быть мудростью, на каком бы языке её ни излагали.

Второй пример. Саамы, народ оленеводов, с давних времён считали оленей своими близкими родственниками, недаром особое место в их эпосе занимают сказания о Мяндаше – человеке-олене. Спрашивается, как же быть с естественным природным врагом оленя – волком? Может быть, сказания представляют его как тёмное и враждебное существо, исчадие злых сил? Ничуть не бывало.

Оказывается, в стародавние времена Богиня Разиайке-Настай, хозяйка оленей и пастбищ, позволила своим возлюбленным подопечным так расплодиться, что на земле уже не оставалось места ни для оленьих стад, ни для людей, да и падёж от голода начался, – все пастбища были выедены под корень. Всем пришлось бы туго, но тут спохватился другой Бог, Каврай, и создал… волка.

«Волки набежали и сразу очистили всю землю от падали. Жили волки – жили и олени. Рядом жили… Вот почему саамы никогда волков не бьют: волка создал сам Каврай, и сотворён он не зря…»

Согласно легенде, Каврай ограничился тем, что даровал человеку для защиты от волка собаку. А теперь давайте припомним телевизионные дискуссии, имевшие место несколько лет назад. Образованные интеллектуалы на полном серьёзе рассуждали, следует ли вконец истребить волка, или, может, стоит всё-таки признать его неотъемлемой частью природы, имеющей своё право на жизнь?.. Кого только не приглашали в студию, – биологов, писателей, журналистов. Не было там только северных пастухов, всю свою жизнь, поколение за поколением, живущих бок о бок с оленем, собакой и волком…

Ещё одна сторона гостеприимства

Со времён глубокой древности и до сравнительно недавних времён у саамов сохранялся обычай, который учёные называют «гостеприимным гетеризмом». «Гетера» по-древнегречески значит «подруга». Смысл же обычая состоял в том, что гостя, приехавшего к саамам, в особенности человека известного и уважаемого, намеренно оставляли наедине с женой, дочерью или иной родственницей хозяина. Интимные отношения, в которые они при этом могли вступить, не только не рассматривались как «супружеская неверность», но, наоборот, как величайшая честь и для женщины, и для всей её семьи.

Более того: если гость принадлежал, допустим, к иному типу культуры, придерживался иной системы ценностей или ещё по какой-то причине проявлял «стойкость», им были очень недовольны и в дальнейшем могли даже отказать в гостеприимстве!