Викинги

Порою это приводило к тому, что мы теперь называем судебными ошибками и человеческими трагедиями. В главе «Воинские умения» рассказывается, в частности, о том, как исландец Греттир во время зимнего шторма вплавь отправился через морской пролив, чтобы раздобыть огня для своих товарищей по путешествию. Выбравшись из воды, он увидел дом, где горел очаг и сидели люди. Когда Греттир вошёл, люди посмотрели на его обледенелую одежду и до смерти перепугались, решив, что к ним ворвалась нечистая сила (вспомним главу «Колдовство финнов»!). С перепугу, а может, и спьяну, они не придумали ничего лучше, чем начать швырять в Греттира головнями. В результате начался пожар, не обошлось без жертв. Начались пересуды, кривотолки и слухи… Кончилось тем, что Греттира обвинили в убийстве (хотя, когда он выходил из того дома, все там были вполне живы) и объявили вне закона…

По счастью, так происходило далеко не всегда. Греттир, о котором говорилось выше, был, вообще говоря, человеком своенравным и беспокойным, без конца попадал во всевозможные истории и успел-таки сформировать общественное мнение не в свою пользу. Вот от него и избавились, когда появился предлог. Но что, если в серьёзном преступлении обвиняли человека миролюбивого, тихого и совсем не склонного к насилию, причём «железной» уверенности не было, а сам он свою вину категорически отрицал?

Такому человеку предоставлялось доказать, что по крайней мере часть общественного мнения – на его стороне. За него должно было торжественно поручиться некоторое количество всеми уважаемых людей. Как пишут учёные, их число обычно равнялось двенадцати, но в некоторых случаях его могли удвоить и утроить, особенно если обе стороны доказывали свою правоту в основном поручительствами и клятвами. Таким образом, вопрос о виновности или невиновности решался своего рода «референдумом». В имущественных спорах число поручителей могло изменяться и в зависимости от стоимости того, о чём шла речь. Всё это тоже было строго оговорено в законах.

Клятвы и судебные испытания

Как произносили клятву? В языческие времена шли в святилище и клялись на священных предметах, призывая в свидетели Богов. В христианскую эпоху клялись в церкви на Библии или иной священной книге. Основную клятву произносил сам человек, желавший доказать свою невиновность. За ним выступали его ручатели (их так и называли: «помощники в клятве»), которые клялись в том, что верят ему и истинности его клятвы.

Легко ли было дать ложную клятву?

Слова «клятва», «заклятие», «заклинание» и «проклятие» – родственные, и не случайно. Причём это характерно не только для русского языка. По-английски глагол «to swear» означает и «клясться», и «ругаться», «oath» – и «клятва, обет» и «ругань». Фразу «he swore a terrible oath» можно перевести и «поклялся страшной клятвой», и «произнёс ужасное ругательство». Почему? Потому что в древности это были самые настоящие синонимы. Клятва была обращением к могущественным потусторонним силам: «…а если я не сделаю то-то и то-то, то пусть меня постигнет такая-то и такая-то страшная кара». Не случайно, по сообщениям древних авторов, у германских племён было принято клясться самым драгоценным: мужчины клялись своей способностью носить оружие, а женщины – своей грудью, которой они кормят детей. Проклятие же, то есть ругательство, также состоит в призывании гнева могущественных потусторонних сил, но на чью-то голову: «чтоб тебе…». То же самое и с заклятием и заклинанием. Когда говорят «заклинаю тебя жизнью твоих детей…», в расшифрованном виде это значит: «пусть кара падёт на твоих детей, если ты не захочешь прислушаться к моей мольбе». Если же произносят: «заклинаю именем Такого-то» (обычно это говорит колдун, вызывающий духа), то это означает прямую угрозу: «посмей только ослушаться, и Такой-то тебя в порошок по моей просьбе сотрёт…»

Вот и смысл клятвы, произносимой религиозным человеком на священной книге или предмете, состоял в обращении к высшим силам с просьбой покарать клянущегося, если он говорит неправду. Древние люди свято веровали, что так оно и случится. Однако ложные клятвы, по-видимому, исправно давали даже в самые богобоязненные времена. Отчасти по этой причине в Скандинавии первоначально старались набирать «помощников в клятве» из числа родственников подозреваемого, чтобы они знали: если род вздумает обелять злодея, отдуваться придётся всем!

Впрочем, нередко бывало, что преступник, даже отважившийся на ложную клятву, страшно волновался и тем себя выдавал, – в чём, естественно, видели вмешательство тех самых сил, к которым обращена была клятва. Конечно, такие случаи не проходили незамеченными, и постепенно развилась целая система судебных испытаний, на первый взгляд нелепых, но психологически часто очень даже оправданных.