Викинги. Ирландская сага

«Проклятье», — подумала Морриган.

— Очень хорошо. Следуйте за мной.

И они всемером — четверка воинов, Доннел, Патрик и Морриган — принялись обыскивать лагерь. Они заглядывали в каждый шатер и палатку, переворачивали стонущих фин галл, которые валялись по всему полю, и подносили факел к их лицам. Но Торгрима и Харальда среди них не было.

Пока они занимались своим делом, люди Фланна методично вылавливали остальных фин галл, волоча тех, кто уже не мог идти сам, к тому месту, где ранее стояли столы для банкета, защелкивая на лодыжках ножные кандалы и связывая им запястья кожаными шнурками. Норманны не оказывали ни малейшего сопротивления, разве что изредка кто-либо из них пробовал неловко отмахнуться ножом или ударить кулаком. Цикута оказалась самым могучим воином из всех, которых когда-либо знала Морриган.

Через час после полуночи Фланн приказал в последний раз обыскать лагерь, но больше его люди никого не нашли. Все, кто в нем находился, уже лежали в повозках. Победа оказалась бескровной и полной. Ну или почти полной.

Морриган вооружилась факелом и стала обходить телеги одну за другой, вглядываясь в лица лежащих в них людей. Ни Торгрима, ни Харальда среди них не было.

— Фланн, — негромко обратилась она к брату с плохо скрытым беспокойством. — Торгрима здесь нет. Каким-то образом ему удалось бежать.

Фланн пожал плечами.

— Он один. Одним больше, одним меньше — какая разница?

— С ним его сын. И бог знает кто еще.

— Даже если с ним ушла целая дюжина, это не имеет никакого значения. Мы взяли в плен почти всю армию фин галл. И теперь остальные ри туата, узнав о нашей победе, придут нам на помощь.

Но Морриган лишь покачала головой.

— Мы не можем позволить Торгриму оставаться на свободе. Он слишком опасен.

Фланн в упор взглянул на нее, и Морриган не понравилось выражение его лица.

— Кто он такой, этот Торгрим? — спросил он. — Почему ты так беспокоишься из-за одного-единственного мужчины?

Морриган густо покраснела, надеясь, что в темноте этого никто не заметит. Однажды, в момент слабости, она отдалась Торгриму, еще давно, на борту его корабля. Он обладал силой, в которой она черпала утешение и защиту, а еще достоинством и порядочностью, которых она никак не ожидала встретить в норманне. Но так оно и было. Торгрим очень любил своего сына, готов был отдать за него жизнь, и уже одно это многое сказало ей о том, каким человеком он является на самом деле.

Кроме того, нельзя было отрицать, что он был привлекателен. Очень привлекателен. Она вспомнила, какое нервное возбуждение охватило ее, когда сегодня днем он снял с головы шлем и она впервые увидела его спустя столько времени. Она вспомнила свои ощущения и смешалась.

«Но все это, — сказала она себе мгновением позже, — нисколько не повлияет на то, что я должна сделать».

— Я знаю Торгрима достаточно хорошо, чтобы понимать: его ни в коем случае нельзя оставлять на свободе, — со вновь обретенной решимостью жестко ответила она. — Мы должны найти его. Нужно пустить по его следу собак.

Глава тридцать четвертая

Пусть мечи сверкают!

Мы порою летней

Подвигов немало

Совершим, о воины!

Сага об Эгиле

Они шли по открытой местности, Торгрим и его небольшой отряд, хотя передвигаться по дороге было бы удобнее. Она прямиком привела бы их туда, куда и хотел попасть Торгрим. Но они не могли выбрать ее. Уж это было ясно с самого начала. На открытой местности у них еще был шанс ускользнуть. Если только у ирландцев не окажется собак.

Правая рука Харальда была заброшена на шею Торгрима слева, а викинг по имени Освив, служивший в хирде Арнбьерна и сидевший на веслах на борту «Черного Ворона» напротив Харальда, положил ему руку на шею с правой стороны. В двадцати шагах позади, поминутно спотыкаясь, плелся Старри Бессмертный вместе с четырьмя другими викингами. Здесь были все, кого Торгриму удалось заставить подняться на ноги.

Хотя он приказывал взяться за оружие всем мужчинам в лагере. Он кричал на них, осыпал пинками, упрашивал и умолял, но только эти семеро откликнулись на его призыв.

Харальд настолько привык беспрекословно повиноваться Торгриму, что поднялся без слов, пусть и едва переставляя ноги. Старри тоже подчинился, но, встав на колени, заявил, что дальше никуда не пойдет и что у него просто нет на это сил. Торгрим присел рядом с ним на корточки и негромко заговорил. Ему удалось описать берсерку картину смерти, которая его ожидает: он будет стоять на коленях перед своими врагами, в луже рвоты на траве, обессилевший настолько, что не сможет поднять меч, не говоря уже о том, чтобы сражаться.

— И вот таким тебя найдут валькирии, Старри. Они назовут тебя Старри Жалкая Погибель. И оставят тебя на съедение свиньям.