Викинги. Ирландская сага

Это было жестоко с его стороны, но слова его прозвучали искренне и оказали свое действие. Мысль о том, что Старри убьют, была Торгриму неприятна, но осознание того, что берсерк может погибнуть, как бессловесный скот на бойне, не имея в руке даже клинка, приводило его в бешенство. Кто угодно, только не человек, который с таким трепетным уважением относился к благородной смерти и который заслуживал вечной жизни в Вальгалле. Его друг.

И этих слов оказалось достаточно, чтобы убедить Старри встать и, спотыкаясь, на заплетающихся ногах, двинуться в ночь.

Прочие, Освив и викинг по имени Халльдор, тоже из хирда Арнбьерна, и еще один воин, но уже из хирда Ингольфа, чьего имени Ночной Волк не знал, да еще Нордвалл Коротышка, вошли в число тех, кого Торгриму удалось поднять на ноги. Почему это оказались именно они, он не знал. То ли они съели мяса меньше других, то ли организм у них оказался более выносливым, то ли просто возобладала внутренняя решимость — словом, что бы это ни было, но из всех, кто приплыл сюда из Дуб-Линна, только они сумели встать на ноги и уйти из лагеря.

Первым порывом Торгима было вступить в бой, но когда он увидел выступившую из Тары колонну хорошо вооруженных воинов, которых насчитывалось по меньшей мере человек восемьдесят, с копьями, мечами и щитами, да еще в полном здравии, а потом перевел взгляд на собственное воинство, которое не могло стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы размахивать мечом, он решил, что поспешное отступление — самое лучшее, что им остается.

— Пошли, — сказал он и первым зашагал по открытой местности туда, где, как он помнил, находилась опушка леса.

Его люди послушно побрели следом, и он быстро понял, что они не смогут ускорить шаг, чтобы оторваться от ирландцев. Поэтому он забросил себе на шею руки Старри и Нордвалла и, поддерживая обоих, перетащил их чуть ли не волоком на сотню ярдов ближе к лесу. Оставив их раскачиваться на месте, он вернулся за Халльдором и человеком Ингольфа, а потом и за Харальдом с Освивом. После этого он вновь взвалил на себя Старри и Нордвалла, и вся процедура повторилась с самого начала. Таким вот образом ему удалось увести свой отряд достаточно далеко, чтобы раствориться в темноте еще до того, как люди Морриган достигли покинутого ими лагеря.

Торгрим сновал взад и вперед, словно челнок, настороженно поглядывал в сторону лагеря, пытаясь представить себе, что там происходит. Огни факелов метались, словно искры в ночи, и Ночной Волк ожидал, что с минуты на минуту они осиным роем разлетятся по полю, пока ирландцы будут добивать норманнов, которые, скорчившись, лежали на земле. Люди из Тары должны были действовать быстро, но не потому, что норманны представляли для них какую-либо угрозу, а потому, что работа им предстояла неприятная и постыдная для настоящих солдат и они наверняка поспешат покончить с ней как можно быстрее. Однако Торгрим увидел совсем иную картину.

Вместо этого огоньки факелов метались взад и вперед по лагерю, то выходя за его пределы, то вновь возвращаясь в него. А потом в их мерцающем свете он разглядел повозки.

Повозки? Это могло означать одно из двух: ирландцы пригнали повозки для того, чтобы увезти на них или трупы, или еще живых пленников. И если верно было последнее, то, следовательно, яд, которым их отравили, был вовсе не смертельным. Ночной Волк помнил, что Морриган весьма искусна в применении трав и снадобий, и он понимал также, что она с легкостью могла добиться нужного для себя исхода, будь то болезнь или смерть.

К тому времени как они добрались до леса, повозки пришли в движение. Торгрим подталкивал и торопил своих людей, пока они не продрались сквозь заросли папоротника и не оказались среди деревьев. Сам же Ночной Волк напряженно вглядывался в ту сторону, где остался лагерь. Люди с факелами кольцом окружили повозки, и они двигались к крепости. Торгрим смотрел, как они постепенно удаляются от рядов шатров и палаток. Он увидел, как пламя факелов осветило ворота Тары и высокие земляные стены, увидел, как распахнулись высокие створки и подводы вкатились внутрь.

«Во имя всех богов, что все это значит?» — подумал Торгрим. Морриган взяла их в плен, всех до единого. Это было единственное возможное объяснение. Ирландцы ни за что не привезли бы в Тару тела убитых или умирающих от яда людей. Значит, викинги остались в живых. Он не думал, что Морриган уготовила им счастливую судьбу, но, пока они остаются живы, всегда есть надежда.

Кроме того, это означало, что выживут и его люди. Яд оказался не смертельным. Харальд и Старри будут жить.

Но только в том случае, если он сумеет обеспечить им безопасность. Вскоре Морриган поймет, что его и Харальда нет среди пленников. И что она предпримет тогда? Сочтет ли их достаточной угрозой, чтобы объявить на них охоту? Пожалуй, следовало предполагать самое худшее — она отправит кого- то по их следам.