Викинги. Ирландская сага

— Осторожнее, Торгрим, смотри, как бы и этот не победил тебя, — заметил Орнольф, когда Ночной Волк взялся за кинжал, чтобы отрезать себе кусок мяса.

Поначалу Харальд сомневался, что его желудок благосклонно отнесется к жареной свинине, но вскоре аппетит молодости превозмог все нездоровые ассоциации и воспоминания, и он принялся за поросенка со всем пылом изголодавшегося молодого человека.

Торгриму же не терпелось задать вполне очевидный вопрос: как Орнольф вообще оказался здесь? Но он понимал, что ответа не получит до тех пор, пока тесть сам не услышит все, что хотел услышать. И только когда повествование об их побеге из-под Тары подошло к концу, Торгрим спросил о том, что интересовало его более всего.

— Как я здесь оказался? Решил спасти ваши жалкие шкуры, вот как, — пояснил Орнольф. — Мне было совершенно ясно, что ваша затея закончится провалом, о чем я говорил тебе еще в Дуб-Линне.

— Так почему же ты не отправился в набег вместе с нами? Ты бы мог с самого начала взять на себя главную роль, а не ждать, пока глупость Арнбьерна ввергнет нас всех в такие неприятности.

— Это был рейд Арнбьерна. Если бы я отплыл вместе с вами, то поставил бы себя в подчиненное положение. Ну вот я и решил, что если появлюсь на сцене немного позже, то сохраню независимость.

— Тогда еще один вопрос, — сказал Торгрим. — Я не мог не заметить, что ты приплыл сюда на корабле. Где ты его взял?

— Как это где? Этот самый корабль принадлежал датчанам, которые пытались похитить вашу ирландскую девчонку. Вспомни, ты со своим приятелем берсерком уничтожил их почти поголовно. Я решил, что теперь корабль считается твоей законной добычей, а поскольку ты — все еще мой хирдман, пусть даже и возгордился непомерно своими успехами, это дает мне право использовать корабль по своему усмотрению.

Торгрим кивнул. Логика в рассуждениях Орнольфа, несомненно, присутствовала, хотя и выглядела спорной и сомнительной. Самому же ему даже в голову не пришло считать корабль датчан своей добычей. Но, если это было действительно так — а то, что на нем приплыл Орнольф, лишь укрепляло его в этом праве, — это означало, что отныне он располагает средством вернуться в Вик, не будучи обязанным кому-либо еще. Мысль эта, в свою очередь, породила целую череду идей и возможностей, которые теперь открывались перед ним.

— Я пришел сюда так скоро, как только позволяли приличия, — продолжал Онольф, прерывая размышления Торгрима, — но, честно говоря, и представить себе не мог, что вы лишитесь всей армии уже через полдня после прибытия!

— Ты недооцениваешь способности Арнбьерна Белозубого творить глупости.

— Все может быть. Но, полагаю, часть проблемы находится вон там. — И он кивнул своей бородищей в сторону Бри- гит, которая скромно сидела на бочонке с элем.

Харальд, извинившись, присоединился к ней. Торгрим и Орнольф видели, как он о чем-то оживленно заговорил с девушкой, а она, в свою очередь, сделала вид, будто внимательно слушает его.

— Харальд, — продолжал Орнольф, — думает той же частью своего тела, что и остальные молодые люди, и это — не голова.

— Тут ты прав, никаких сомнений. Но принцесса, судя по всему, ухитрилась околдовать и Арнбьерна. Это ведь она уговорила его отправиться в набег на Тару, а не Харальд. Видел бы ты его, пока мы шли вдоль побережья. Временами мне казалось, что он изнасилует ее прямо на палубе.

При этих его словах Орнольф громко расхохотался. Отсмеявшись, он повернулся к Торгриму и моментально посерьезнел.

— Ну и что мы теперь будем делать? Считая моих людей, тех, кого вы оставили охранять корабли, и тех, кого ты вывел из-под Тары, у нас наберется около девяноста человек.

— Не думаю, что в Таре найдется больше воинов, а если и найдется, то ненамного, — отозвался Торгрим. — Мы можем устроить им хорошую взбучку, если они выйдут за стены и дадут нам бой.

— Ты думаешь, они выйдут нам навстречу?

— Нет. Зачем им это нужно?

Орнольф согласно кивнул. Действительно, зачем? Морриган наголову разбила всю армию викингов, не потеряв при этом ни одного человека. Так к чему ей рисковать сейчас, выходить за стены крепости и давать бой врагу в чистом поле?

Но что бы ни собирался заявить в ответ Орнольф, его реплику заглушил шум перебранки, разразившейся поблизости. Оба мужчины резко обернулись. Бригит уже вскочила и теперь обращалась к Харальду резким и недовольным тоном, подчеркивая каждое слово взмахом руки. Юноша выглядел растерянным. Отчасти причиной тому была ее ирландская скороговорка, но главным образом его смутила ее неожиданная и бурная вспышка ярости. А еще он выглядел изрядно напуганным.

— Ха! — вскричал Орнольф. — Мальчик совершенно не разбирается в женщинах! Ты только взгляни на него! Она устроила ему хорошенькую головомойку, а он даже не представляет, как себя вести. Неужели он забыл, как часто видел свою стервозную бабку в бешенстве, и то, каким образом я утихомиривал ее, будучи настоящим мужчиной?

— Ты утихомиривал ее также, как белка утихомиривает собаку, улепетывая к ближайшему дереву во всю прыть своих волосатых лап.