Викинги. История эпохи: 793-1066 гг.

«Олав конунг велел трубить сбор всем своим кораблям. Корабль конунга стоял в середине. С одной его стороны стоял Малый Змей, с другой – Журавль. Когда стали связывать носы кораблей, то связали и носы Великого Змея и Малого Змея. Увидев это, конунг громко крикнул, приказывая продвинуть вперед его большой корабль, чтобы он не остался сзади всех других кораблей. Тогда Ульв Рыжий отвечает:

– Если Змей будет настолько дальше выдвинут вперед, насколько он длиннее других кораблей, то здорово будет доставаться тем, кто стоит на его носу!

Конунг говорит:

– Не знал я, что тот, кто стоит на носу моего корабля, не только рыж, но и труслив.

Ульв говорит:

– Попробуй-ка защити так спиной корму, как я буду защищать нос!

Конунг схватил лук, положил на него стрелу и стал целить в Ульва. Ульв сказал:

– В другую сторону стреляй, конунг, туда, куда нужнее. Ведь для тебя я делаю то, что делаю».

Прогноз оказался верным: когда пришло время обороняться, стало ясно, что очень высокий нос в этом занятии скорее помеха, чем союзник. Норвежцы начали терпеть поражение.

Тем временем еще один соратник Трюггвасона – Эйнар Брюхотряс, который был великолепным лучником[105], – приступил к настоящей охоте на Эйрика Хаконссона и едва не убил его с двух выстрелов: одна стрела просвистела мимо головы и вонзилась в румпель, а другая – прямо под ноги. Эйрик, поняв, что сейчас его застрелят, велел своим лучникам вывести Брюхотряса из строя любым способом. Читаем в саге потрясающее по пронзительности место:

«Финн выстрелил, и стрела попала в середину лука Эйнара в то мгновение, когда тот натягивал свой лук в третий раз Лук с треском разломился надвое Тогда Олав конунг спросил:

– Что это лопнуло с таким треском?

Эйнар отвечает:

– Лопнуло дело твое в Норвегии, конунг».

Естественно, этот диалог, как и предыдущие процитированные, был приписан много позже. Олаф отдал свой лук Эйнару, но тот, попробовав, сказал, что лук слишком слаб, и взялся за щит и меч.

Исход сражения был очевиден. С одного фланга навалились датчане, с другого – норвежцы, спереди – шведы, и они очистили все корабли, кроме трех самых больших, которые взяли в осаду. Раз за разом они пытались взять их штурмом, но выжившие, сгрудившись на огромной платформе, сформированной из этих кораблей, постоянно их отбрасывали. Саги заостряют внимание на одной детали в поведении Эйрика: захватив каждый новый корабль, он перерубал канаты, связывавшие его с другими, и отправлял подальше от себя. Таким образом, он «откусил» у Олафа Трюггвасона значительную часть линии обороны с одной стороны. Вообще, надо признаться, что сражение при Свёльде описано в сагах удивительно подробно, и это не может не вызывать у читателя определенных эмоций.

Думаю, у читателя готов очередной вопрос: почему, собственно, в морском бою творилось такое зверство? Неужели не существовало каких-либо других способов обращения с противником, кроме как «очистить корабль»? Ведь есть же такое понятие, как «взять в плен»… Безусловно, взять в плен в морском бою можно – но куда потом пленника девать? И сзади себя его не оставить (а ну как опять нападет?), и за ручку на свой корабль не отвести. Поэтому в плен не очень-то и брали – гораздо проще было выбросить за борт. Надо сказать, что не очень-то в плен и сдавались – по этой же самой причине: если ты знаешь, что тебя гарантированно отправят на дно, то, естественно, постараешься побольше насолить врагам напоследок. Хотя в отдельных случаях плен все-таки практиковался – для особо знатных воинов: во-первых, потому, что многие участники таких событий приходились друг другу довольно близкими родственниками, а во-вторых, потому, что за пленника можно было взять большой выкуп или использовать его в какой-нибудь политической интриге.