Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Непосредственно перед битвой войско выстраивалось в определенном порядке, применительно к каждому конкретному случаю. Вот как об этом рассказывает «Сага о Харальде Суровом», сыне Сигурда, конунге, викинге и поэте, том самом, который отправился в Англию в 1066 г., чтобы снова покорить ее, но не вернулся оттуда.

Итак, конунг объявил морской и пеший (т. е. смешанный) поход и созвал ополчение. Высадившись в месте будущей битвы, стали к ней готовиться. Услышав от ярла Тости приятное заявление, что «у него нет охоты обращаться в бегство», Харальд велел поднять свое знамя «Опустошитель страны», и сага называет имя знаменосца: «Фриреком звали человека, который нес знамя». «Затем Харальд конунг выстроил свое войско так, чтобы ряды были длинными, но не глубокими. Он отвел оба крыла назад, так что они сомкнулись. Образовался широкий и плотный круг, ровный снаружи, щит к щиту во всю глубину строя. А дружина конунга находилась внутри круга вместе со знаменем. То было отборное войско. В другом месте внутри круга стоял Тости ярл со своею дружиной. У него было другое знамя. Построились так по той причине, что, как конунг знал, рыцари (речь идет об англичанах. — А.С.) обычно нападают небольшими отрядами и тут же отступают.

Тут конунг сказал, что его дружина и дружина ярла должны вступать в бой там, где будет наибольшая нужда.

— А лучники наши тоже должны быть вместе с нами. Те, кто стоят впереди, пусть воткнут в землю древка своих копий, а острия направят в грудь рыцарям, если они поскачут на нас; те же, кто стоит за ними, пусть наставит копья в грудь их коням» (гл. LXXXVIII–LXXXIX)[1446].

Средства, необходимые на оплату воинов, их вооружение, амуницию, средства передвижения, продовольствие и фураж, королю нередко приходилось добывать самому (ср.: «Сага об Олаве Святом», гл. XXVII). Та ситуация, когда бонды охотно отправлялись в викинги, имея в виду личную выгоду, постепенно уходила в прошлое. Единый король ставил перед войском иные задачи.

Для простых бондов-ополченцев обязанность воевать ради короля, ради его интересов постепенно стала более чем обременительной. Уже Харальд Прекрасноволосый, как упоминалось выше, не рассчитывая на добровольное участие бондов в своих воинских предприятиях, обязывал херсиров обеспечивать его армию известным числом ополченцев. Конечно, в эпоху викингов еще долго действовали племенные этические нормы. Но даже если сведения о реформах Харальда не вполне достоверны, все же составители саги не могли не уловить (хотя бы из устной традиции) известные тенденции в этом отношении, характерные для действий центральной власти уже в тот период. По мере разукрупнения семей и особенно роста имущественной дифференциации, которую, как мы убедились, вполне можно проследить по сагам, менее состоятельные бонды все неохотнее оставляли хозяйство, тем более что участие в сражениях грозило им смертью, а их семьям — сиротством и разорением.

О ненадежности бондов как участников ополчения, особенно если они не очень одобряли местного правителя и его цели, свидетельствует выразительная «Сага о Магнусе Добром» (гл. IV). Там рассказывается, что Свейн сын Кнута Великого задумал завладеть троном в Норвегии и с этой целью вступить в сражение с тамошним королем Магнусом сыном [св.] Олава. Находясь в Хердаланде, он «приказал вырезать ратную стрелу и послать ее на четыре стороны, созывая к себе всех бондов. Он объявил, что собирает общее ополчение для защиты страны. Все, кто были неподалеку (!), собрались к конунгу. Конунг созвал тинг и обратился к бондам с речью», призывая их следовать за ним. Бонды отнеслись к его словам без всякого одобрения. Датские вожди, что были вместе с королем, «произнесли длинные и красивые речи, но бонды возражали им». Некоторые соглашались сражаться на его стороне, другие отказывались, третьи молчали, а кое-кто прямо говорил, «что перейдет на сторону Магнуса», как только «представится возможность». Свейн понял, что не может положиться на верность даже тех, кто изъявил желание следовать за ним. Тогда он «и все его люди» повернули корабли, подняли паруса и вдоль берега поплыли обратно в Данию.

В XII в. в «Саге о Сверрире» (гл. 144) уже откровенно говорится, что бонды, собранные для участия в военно-морской экспедиции, разбегаются, едва ступив на землю.

Дружина короля как институт власти и ее этика

При всех преувеличениях саг и скальдической поэзии, все же несомненно, что могущество короля-викинга во многом, а нередко и главным образом зависело от его дружины.

Как уже говорилось, в эпоху викингов самые важные воинские функции были сосредоточены в руках высших слоев скандинавского общества. Входивший в них профессиональный воинский контингент составлял как бы особую социальную страту, к которой принадлежали дружины королей и знати. Кроме того, именно дружинники были наиболее организованными и профессионально подготовленными представителями военного контингента.