Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

«Вот начало нашей клятвы, и оно в том, что (1) все равны перед Богом. Мы должны (2[1710]) быть также равны и друг перед другом и (3) доверять другому за брагой и за брашной, на тинге и на торге, в церкви Божьей и в конунговых палатах, и (4) везде, где встречаются люди, мы должны вести себя так, как если между нами никогда не было распри. Мы будем (5) делить клинок и кровавое мясо (скорее всего, битву. — А.С.) и все, что у нас будет, как сродники, а не как супостаты. А (6) если распря случится между нами, то пусть звенят деньги, а не летят дроты (дротики. — А.С.)[1711], а (7) если кто из нас нарушит слово сговора и подымется за порукой укрытого[1712],

то влачить ему дней остаток
как волку повсюду, где люди вдаль волков отгоняют,
рабы Христа в церковь ходят,
язычники капище освящают,
огонь вверх поднимается,
земля травой покрывается,
сын зовет мать,
ладья скользит по волнам, блестят щиты,
свет солнца растапливает снег,
финн бежит на лыжах,
сосна вверх тянется,
ворон парит весенним днем, [и] пусть ветер дует ему под оба крыла,
небо вращается,
мир заселяется,
ветер веет,
вода из озер вытекает в море,
а селяне рожь сеют.
Нет ему места в церквях и среди христиан, в доме Бога, и в доме бонда,
и нет у него иного приюта, кроме Нифльхейма[1713]

.Да поручится каждый из нас перед другим
за себя и своих потомков, рожденных и нерожденных, славных и бесславных, именитых или безвестных,
и да встретит он веру и верность навеки,
верность во всем и перед всеми,
и пусть ее не убудет, пока живы люди и твари земные.
Теперь мы равны и сговорены, и встретимся ли
на суше, или на стрежне, на струге или на снегу,
в соленых волнах или в седле,
у переправы или у пробоины в борте,
на гребной скамье или на палубе,
мы поможем друг другу в беде,
как сын отцу, или как отец сыну, во всем.
Протянем же в знак дружбы друг другу руку, и останемся друг другу верны по воле Христа и по желанию всех, внимающих сейчас слову сговора.
Тому милость Бога, кто будет верен, и гнев Бога тому, кто порвет с нашим правым делом, и милость тому, кто верен.
Закончено наше слово, и да будем равны перед Богом»[1714].

Примененное здесь мной расположение текста не случайно: мне хотелось подчеркнуть, оттенить каждый пункт этой замечательной клятвы, уникального пассажа саговой литературы и в то же время ритмизированный характер формул, возможно как-то связанный с сакральными смыслами.