Викинги. Между Скандинавией и Русью

Специфическим типом «боевого комитата» стало рыцарство Западной Европы. Виртуозное обобщение возможных истоков и протоформ средневекового рыцарства продемонстрировал Франко Кардини, отметивший, что класс феодалов в варварских королевствах Западной Европы сложился как специфическая социетарная группа конных тяжеловооруженных воинов.[35] Техническими условиями появления рыцаря были появление особой породы коней, технологий сбруи (узда, стремя), специфических доспехов (кольчуга, пластинчатый доспех) и оружия (тяжелый меч, длинное копье). Одновременно был сделан социальный и даже социально-психологический выбор между всеобщей вооруженностью населения и «войны народных масс» (характерных и для Рима, и для варваров) в пользу войны элиты. Тяжеловооруженный человек на коне после обретения определенного мастерства становился на редкость эффективной боевой единицей. Вместе с тем одновременно ему требовались повышенные ресурсы для обеспечения своего участия в походах — несколько лошадей (боевых и тягловых), слуги, обслуживающие его, оруженосцы, страхующие его и восполняющие его слабые стороны. Необходимо было также оплачивать работу высококвалифицированных мастеров, без которых невозможно было получить подобающую экипировку. Однако опыт постримской истории показал, что такой супервоин часто превосходил по своим боевым качествам вооруженную группу людей, гораздо большуая по численности, чем вся его обслуга. Но такой воин должен был быть постоянно в боевой готовности, единственным его занятием становились тренировки — турниры, охота, войны, распри с соседями (файды). Существовала единственная возможность дать ему необходимые ресурсы: выделить основной источник богатства того времени — земельные угодья. «А кому нужна земля без крепостных?», как заметил дон Румата Эсторский, герой романа братьев Стругацких. Этот знаменательный выбор был сделан в империи франков в VIII веке, скорее всего при Пипине Коротком, когда традиционные методы ведения войны германских племен оказались бессильны перед арабо-берберской агрессией. Один из самых самобытных процессов социальной стратификации был запущен. «Праздный класс» всегда сражающихся индивидов с повышенным уровнем экипировки и вооруженности оказался весьма эффективен и распространился в соседних королевствах на века. До появления пороха монополия рыцарей на насилие и власть была обеспечена.

Преимущество рыцарства над традиционными дружинами варварской военной демократии наиболее наглядно доказано битвой при Гастингсе в 1066 году. В предшествовавшей битве с викингами под предводительством знаменитого Харальда Сурового при Стэмфордбридже войска англосаксонского короля Харальда одержали победу — здесь сражались две типологически близких пеших дружины, а вот конное рыцарство нормандского герцога Вильгельма Завоевателя сумело вскоре после этого вырвать победу у англосаксов. Похожий переход от тактики «морской пехоты» варягов к конным дружинам произошел в течение XI в. на Руси, когда оформление профессионального конного войска позволило русским князьям совершать походы в Степь и за XII век полностью подавить агрессию степняков-половцев. При Владимире Мономахе оборонительная тактика укрепленных линий, перехвата обозов степняков при их отступлении, стояние армиями на южных границах Руси дополняются и отчасти сменяются рейдами вглубь степи, ударами по кочевьям и «вежам» врагов. Поэтому тогда же окончательно оформляется технологически и заявляется символически всадническая субкультура[36] Древней Руси, распространяются культ воина-всадника св. Михаила, расширяется система мобилизации коней и людей, увеличиваются княжеские табуны.[37]

Таким образом, с исторической точки зрения дружина — предшествующая, периферийная, отчасти тупиковая ветвь развития военной элиты. Если рыцарство получало свое преимущество в большей мере технологически, то дружинники добивались преимущества психологического, культурного, морального. Готовность к смерти, суицидальное поведение и реальный суицид, повышенная солидарность, гипертрофированное возвеличивание определенных ценностей и доблестей отличали военную элиту варварского общества от прочей массы населения. Дружина как группа отборных воинов была зависима от определенных мифологик, без которых ее эффективность резко падала.

Исторически в дружинных государствах Северной и Восточной Европы постепенно обособились разные виды дружины:[38]

а) дружина вождя (конунга, князя) — ведущий тип;

б) отдельная дружина княгини или других представителей правящего рода (некая разновидность первого типа, тесно с ним связанная);

в) свободная дружина «воинов профессионалов», чаще всего временная, на период конкретного похода или этапа жизни своих членов, нередко совмещающих независимые военные действия с наемничеством и с торговлей (felag); ярким примером могут служить флотилии «морских конунгов» Скандинавии;[39]