Викинги. Потомки Одина и Тора

В рассматриваемый нами период вольноотпущенник (leysingi, libertus) не был свободным в полном смысле слова. В течение нескольких поколений он сам и его потомки находились в зависимости от прежних хозяев, которые теперь выступали как их покровители и против которых они не могли затевать тяжбу. Подобный обычай имел смысл. Вольноотпущенник обладал всеми правами свободного человека, но эти права мало что давали, если некому было их отстаивать, а большинство вольноотпущенников не имели родичей-свободных. Он не мог обойтись без покровителя или законного господина, и закон это учитывал. В общественной жизни вольноотпущенники в то время еще не играли никакой роли.

Быть свободным считалось очень важным. Свободные крестьяне, земледельцы-собственники, мелкие держатели, бонды – называй как хочешь – составляли основу общества. Класс свободных людей по составу был очень разнороден – в него входили и бедные землепашцы, и люди, обладавшие огромным богатством и властью (особенно у себя в округе), но все они владели землей, имели законные права, и за них выплачивалась вира. Что касается земли, то здесь возможны были разные варианты. В идеале человек имел свое хозяйство, дом с постройками; но молодым людям часто приходилось жить с родителями или селиться на земле богатого покровителя. Однако на их статус это никак не влияло. Свободные земледельцы сеяли хлеб и пасли скот, свидетельствовали на тингах, выносили приговоры и говорили свое «да» или «нет», когда речь шла об общих делах (в том числе таких важных, как избрание конунга или смена религии). Они присутствовали на религиозных и светских церемониях, работали с деревом и металлом, делали и носили оружие, ходили в ополчение и собирали корабельные команды, – эти люди знали себе цену и умели убедить других в своем превосходстве. В Европе на них смотрели как на нечто совершенно особенное. Король Альфред, например, в договоре с норвежским конунгом Гутрумом (886 г.) установил за любого датского вольноотпущенника и английского крестьянина, сидящего на чужой земле, одинаковую виру в 200 шиллингов. Вира за датского свободного равнялась вире за английского кэрла, владеющего своей землей, и составляла восемь полумарок чистого золота[59].