Викинги. Скальд

Пружиня ногами, Сьевнар застыл на подпрыгивающем струге и, в общем-то, ни о чем толком не думал. В голову лезли какие-то глупости, что вот, мол, чайки жмутся к воде, значит, море разыграется еще больше… Да и небо начинает хмуриться, это тоже видно… А он потерял где-то клык морского зверя, на берегу всю суму перерыл – не нашел, теперь и не найдет, наверное… Жалко клык, хотел рукоять сделать для ножа, хорошая рукоять получилась бы… А зачем ему теперь нож?

О чем думает человек перед смертью? Ни о чем, оказывается. Пустяки какие-то лезут в голову…

* * *

– Эй, воин?! – окликнули его с драккара. – Ты кто такой будешь? Назовись, если не стыдишься звуков своего имени.

Только теперь Сьевнар понял, что он вообще не знает этого корабля, как и не узнает лиц, таращившихся на него поверх борта.

Воистину – у страха глаза велики, да только видят совсем не то! Вроде бы он только что различал перед собой «Морского Змея», второй тяжелый драккар Ранг-фиорда, а оказалось…

Что за корабль? Неужели, братство?! – мелькнула догадка.

– Я Сьевнар Складный, – громко выкрикнул он, – воин из дружины ярла Рорика Неистового!

– Мы слышали про Сьевнара Складного, молодого скальда с южного побережья, – ответили на корабле.

– Это я!

– Вот так нечаянная встреча! Что же ты тут делаешь, что ищешь один посреди моря, воин-скальд?!

Похоже, они…

Сьевнар верил и не верил, что ему так повезло, – встретить корабль Миствельда в открытом море. Такая удача не бывает случайной, только боги могут подарить ее человеку. Боги – на его стороне!

– Чаек ловлю! – заявил он, неожиданно для самого себя.

Как будто не видно, что он тут делает – на утлой лодке…

На драккаре громко и охотно захохотали на разные голоса.

– А много ли наловил, воин?

– А чего же с мечом – от птиц отбиваться?

– А щит зачем – клювы слишком острые? – посыпались едкие шуточки, обычные для любой дружины.

Но старший, допрашивающий его, не обратил внимания на развеселившихся гребцов. Стоял на носу, положив длинную, тощую руку с выпирающими мослами на шею носового дракона и пристально вглядывался в беглеца. С особым, внимательным интересом, с каким смотрят на человека, которого когда-то знал, а потом долго не видел.

Почему? – удивлялся Сьевнар. Может, они встречались?

Нет, вряд ли, он бы запомнил, такую приметную внешность: захочешь – не забудешь…

Воин был очень высоким, костистым, длинные, снежно-белые, словно бы седые волосы развевались пышной, ухоженной гривой. Лицо – худое и резкое, массивные скулы туго обтянуты загорелой кожей, глазницы – как темные провалы. Еще несколько штрихов, и он выглядел бы изможденным долгой болезнью, но этого немногого как раз и не было в его внешности. Видно, что воин здоров и крепок, просто худощав от природы. Ни бороды, ни усов он не носил, и на открытой коже ясно отпечатались давние, глубокие шрамы бывалого бойца.

Да, с первого взгляда он кажется старше, чем есть, быстро решил Сьевнар. Присмотревшись, можно увидеть в провалах глазниц веселый, молодой прищур глаз, светлых и быстрых, как вода в горной речке. Этот – точно старший в дружине! – догадался беглец. Слишком властный взгляд, слишком уверенный голос. Хотя, одет без роскоши, в простую кожу и сукно. И не видно золотых-серебряных украшений, подчеркивающих богатство и знатность…

– Ты не ответил, воин. Я жду ответа!

И все-таки, глаза у него не злые, просто очень внимательные, еще отметил про себя Сьевнар. Почему же старший рассматривает его с таким вниманием?

– Я иду в Миствельд, чтобы вступить в братство!

– Идешь, воин? А может – бежишь? – вмешался в разговор другой голос. – Это не за тобой ли гонятся?

К старшему, спокойно ступая по раскачивающемуся кораблю, подошел другой воин, ниже почти на голову, но гораздо шире в плечах. Чем-то он походил на Гулли Медвежью Лапу, такой же объемный и крепкий. Хотя, пожалуй, будет пошире, чем Гулли! – прикинул Сьевнар. А в движениях – легче, свободнее. Тягаться на руках с таким воином – дважды подумать надо, сразу видно, что силы у него – на нескольких человек…

– За мной, – не стал отпираться он.

– Ты украл что-нибудь? Или утаил для себя часть общей добычи? Может, ты просто вор? – круглые, темные, по-совиному немигающие глаза широкоплечего тоже уставились на Сьевнара.

– Я не вор! – оскорбился Сьевнар. – Я убил в поединке ярла Альва Ловкого, брата Рорика. Поэтому Рорик гонится за мной.

Сьевнар видел, незнакомые воины на драккаре переглядывались. Разные лица – молодые и старые, бритые и бородатые, с отметинами рубцов и совсем гладкие…

Они все были одеты просто, без вычурности, обычной для детей Одина у родных берегов. Вот оружие – да, у каждого дорогое, любому знатному ярлу впору. Точно – дружина острова, у них не принято украшать себя иначе, чем богатым оружием, слышал Сьевнар.

– Значит, тебе нужна защита от гнева конунга? – догадался старший. – Поэтому ты бежишь в Миствельд?

– Нет, не поэтому… Не только поэтому, – честно поправился он. – Я хочу вступить в братство!

– Многие хотят… – хмыкнул широкоплечий.