Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2

Разговаривая подобным образом, принц и его двор возвратились в замок.

— Кстати, — вспомнил де Гиш на пороге, — у меня есть поручение к вашему высочеству.

— Передай твое поручение.

— Господин де Бражелон уехал в Лондон по приказу короля и просил меня засвидетельствовать почтение вашему высочеству.

— Отлично, счастливого пути виконту, я его очень люблю. Ступай же одеваться, де Гиш, и возвращайся к нам. А если ты не вернешься…

— Что тогда произойдет, ваше высочество?

— Произойдет то, что я велю посадить тебя в Бастилию.

— Положительно, — сказал со смехом де Гиш, — его высочество принц полная противоположность ее высочеству принцессе. Принцесса ссылает меня в изгнание, потому что недолюбливает меня, принц сажает в тюрьму, потому что слишком любит меня. Благодарю, принц! Благодарю, принцесса!

— Полно, полно, — остановил его принц, — ты прекрасный друг и отлично знаешь, что я не могу обойтись без тебя. Возвращайся скорее.

— Хорошо, но мне, в свою очередь, хочется пококетничать, ваше высочество.

— Да что ты!

— Я возвращусь к вашему высочеству только при одном условии.

— Каком?

— Я должен сделать одолжение одному другу моего друга.

— Кому?

— Маликорну.

— Противное имя!

— Он с честью носит его, ваше высочество.

— Допустим. Так что же?

— Я должен доставить господину Маликорну место у вашего высочества.

— Какое же место?

— Какое-нибудь; ну, наблюдение над чем-нибудь.

— Отлично, это можно будет устроить. Вчера я рассчитал смотрителя дворцовых покоев.

— Пусть будет смотрителем дворцовых покоев, ваше высочество. А что ему придется делать?

— Ничего, только смотреть и докладывать.

— Внутренняя полиция?

— Именно.

— О, это как нельзя лучше подходит Маликорну, — вставил Маникан.

— Вы знаете того, о ком идет речь, господин Маникан? — обратился к нему принц.

— Очень близко, ваше высочество. Это мой друг.

— А ваше мнение?

— Мое мнение, что у вашего высочества никогда не будет такого прекрасного смотрителя дворцовых покоев.

— А сколько дает эта должность? — спросил граф у принца.

— Не знаю, только мне всегда говорили, что, когда ее занимает подходящий человек, ей цены нет.

— А что вы называете, принц, подходящим человеком?

— Само собой разумеется, человека умного.

— В таком случае я думаю, что монсеньор будет доволен, потому что Маликорн умен, как дьявол.

— О, тогда это место обойдется мне дорого! — со смехом сказал принц. — Ты мне подносишь настоящий подарок, граф.

— Я так думаю, ваше высочество.

— Хорошо. Скажи твоему господину Меликорну…

— Маликорну, ваше высочество.

— Я никогда не привыкну к этому имени.

— Ведь вы же произносите правильно Маникан, ваше высочество.

— Что ж, может быть, со временем научусь говорить Маникорн. Привычка мне поможет.

— Говорите, говорите, ваше высочество, ручаюсь вам, что ваш инспектор дворцовых покоев не обидится. У него превосходный характер.

— В таком случае, дорогой де Гиш, сообщите ему, что он назначен… Нет, погодите…

— Что угодно вашему высочеству?

— Я хочу сначала на него посмотреть. Если он так же безобразен, как его фамилия, я беру свое слово назад.

— Ваше высочество знаете его.

— Я?

— Конечно. Ваше высочество уже видели его в королевском дворце; доказательством может служить то, что я сам представил его вашему высочеству.

— Ах да, вспоминаю… Черт побери, это очаровательный малый!

— Я знал, что ваше высочество должны были заметить его.

— Да, да, да! Видишь ли, де Гиш, ни я, ни моя жена не хотим, чтобы у нас перед глазами торчали уроды. Моя жена берет себе в фрейлины только хорошеньких; я тоже принимаю в свою свиту только благообразных дворян. Таким образом, понимаешь ли, де Гиш, если у меня будут дети, они будут вдохновлены красавицами, а если будут дети у моей жены, то они будут сложены по красивым образцам.

— Великолепное рассуждение, ваше высочество, — сказал Маникан, одобряя принца взглядом и тоном голоса.

Что касается де Гиша, то он, вероятно, не нашел рассуждение столь блестящим, потому что выразил свое мнение только нерешительным жестом. Маникан пошел сообщить Маликорну приятную новость.

Де Гиш с видимым неудовольствием отправился переодеваться.

Принц, напевая, смеясь и поглядывая в зеркало, дожидался обеда в том настроении, которое оправдывало поговорку: «Счастлив, как принц».

XXXVII. Рассказ наяды и дриады

После обеда все в замке облеклись в парадные платья.

Обедали обыкновенно в пять часов. Дадим обитателям замка час на обед и два часа на туалет. Каждый, следовательно, был готов к восьми часам вечера.

В это время начали собираться у принцессы. Ведь как мы уже сказали, в этот вечер принимала принцесса. А вечеров у принцессы никто не пропускал, потому что вечера эти имели прелесть, какой не могла сообщить своим собраниям благочестивая и добродетельная королева. К несчастью, доброта менее занимательна, чем злой язык.

Однако поспешим сказать, что для принцессы такое наименование не годилось.