Виконт де Бражелон, или Еще десять лет спустя. Части 1, 2

VII ПАРРИ

Пока незнакомец с любопытством смотрел на огоньки и прислушивался к уличному шуму, в комнату вошел трактирщик Крополь с двумя лакеями, которые начали накрывать на стол.

Незнакомец не обратил на них никакого внимания.

Крополь подошел к нему и с глубочайшим почтением шепнул ему на ухо:

— Сударь, бриллиант оценили.

— И что же?

— Ювелир его королевского высочества дает двести восемьдесят пистолей.

— Вы получили деньги?

— Я полагал, что должен это сделать, сударь. Впрочем я взял их с условием: вы можете вернуть деньги и получите бриллиант обратно.

— Это лишнее. Я поручил вам продать его.

— В таком случае я исполнил или почти исполнил вашу волю, и хотя не продал бриллианта окончательно, однако же получил деньги.

— Так возьмите из них сколько следует, — распорядился незнакомец.

— Сударь, я сделаю это, раз вы так решительно требуете.

Грустная улыбка тронула губы незнакомца.

— Остальное положите сюда.

Он указал на сундук и отвернулся. Крополь открыл довольно тяжелый мешок и взял из него плату за номер.

— Надеюсь, сударь, — сказал он, — вы не огорчите меня, отказавшись поужинать. Вы изволили отослать обед: это очень обидно для «Гостиницы Медичи». Извольте взглянуть, сударь, ужин подан, и, осмелюсь прибавить, он недурен.

Незнакомец спросил рюмку вина, отломил кусочек хлеба и остался у окна.

Скоро раздались громкие звуки труб и фанфар. Вдали послышались крики. Неясный шум наполнил нижнюю часть города. Прежде всего незнакомец различил топот приближавшихся коней.

— Король! Король! — кричала шумная толпа.

— Король! — повторил Крополь, бросив своего постояльца и все попытки деликатного обхождения ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

На лестнице с Крополем встретились и окружили его г-жа Крополь, Питрино, лакеи и поварята.

Кортеж продвигался медленно; его освещали тысячи факелов на улице и из окон.

За ротой мушкетеров и отрядом дворян следовал портшез кардинала Мазарини, который, точно карету, везли четыре вороные лошади.

Дальше шли пажи и слуги кардинала.

За ними ехала карета королевы-матери; фрейлины сидели у дверец, а приближенные ехали верхом по обеим сторонам кареты.

За королевой показался король на превосходной саксонской лошади с длинной гривой. Кланяясь, юный государь обращал свое красивое лицо, освещенное факелами, которые несли его пажи, к окнам, откуда кричали особенно громко.

Возле короля, отступив шага на два, ехали принц Конде, Данжо и еще человек двадцать придворных; их слуги и багаж замыкали торжественную процессию.

Во всем этом великолепии было что-то воинственное.

Только некоторые придворные постарше были в дорожных костюмах; все остальные были одеты по-военному. На многих — офицерские значки и нагрудники из буйволовой кожи, как во времена Генриха IV и Людовика XIII.

Когда король проезжал мимо, незнакомец высунулся в окно, чтобы лучше видеть, потом закрыл лицо руками. Сердце его переполнилось горькой завистью. Его опьяняли звуки труб, оглушали восторженные крики народа; он словно на мгновение потерял рассудок среди этого шума, блеска и роскоши.

— Да, он — король! Король! — прошептал незнакомец с тоскливым отчаянием.

Прежде чем он вышел из мрачной задумчивости, весь этот шум и все великолепие исчезли. На перекрестке внизу под окнами незнакомца раздавались только нестройные хриплые голоса, время от времени кричавшие:

— Да здравствует король!

Осталось также всего шесть факелов в руках обитателей «Гостиницы Медичи»: два в руках Крополя, один у Питрино и по одному у каждого поваренка.

Крополь беспрестанно повторял:

— Как хорош король! Как он похож на своего славного родителя.

— Гораздо лучше, — твердил Питрино.

— И какая гордость в лице! — говорила г-жа Крополь, вступившая уже в пересуды с соседями и соседками.

Крополь выражал свои впечатления, не замечая старика с ирландской лошадью на поводу, старавшегося пробраться сквозь толпу женщин и мужчин, стоявшую перед «Гостиницей Медичи».

В эту минуту из окна раздался голос незнакомца:

— Хозяин, дайте возможность войти в вашу гостиницу.

Крополь повернулся и, увидев старика, дал ему дорогу. Окно закрылось. Старик молча вошел.

Незнакомец встретил старика на лестнице, заключил его в свои объятия и провел в комнату прямо к креслу.

Тот не захотел сесть.

— Нет, нет, милорд, — сказал он. — Мне сидеть в вашем присутствии? Ни за что! Ни за что!

— Парри! — воскликнул незнакомец. — Прошу тебя, сядь! Ты приехал из Англии… из такой дали… Ах! не в твои лета переносить такие невзгоды, какие тебе приходится терпеть на службе у меня!.. Отдохни!..

— Прежде всего я должен дать вам отчет, милорд…

— Парри… умоляю тебя… не говори мне ничего… Если бы ты привез хорошее известие, ты заговорил бы иначе. Значит, вести твои печальные.

— Милорд, — сказал старик, — не торопитесь огорчаться. Не все еще потеряно. Надо запастись волей, терпением, а главное — покорностью судьбе.