Виконт де Бражелон, или Еще десять лет спустя. Части 5, 6

Видя это, г-н де Бражелон улыбнулся герцогу, который, обратившись к нему, сказал: "Вот видите, мой милый виконт, — я спас вашу жизнь. Передайте об этом впоследствии графу, чтобы он был благодарен мне за спасение сына".

Виконт улыбнулся грустной улыбкой: "Вы правы, монсеньер, не будь вашего благоволения, меня бы убили, и я пал бы там, где пал этот бедный сержант, и успокоился бы навеки".

Господин де Бражелон произнес эти слова с таким видом, что герцог резко ответил: "Бог мой, молодой человек, можно подумать, что у вас текут слюнки от зависти, но клянусь душой Генриха Четвертого, я обещал вашему отцу привезти вас обратно здоровым и невредимым, и, если Богу будет угодно, я исполню свое обещание".

Господин де Бражелон покраснел: "Монсеньер, простите меня, прошу вас; мне всегда нравится риск, и к тому же приятно отличиться перед начальником, особенно если этот начальник герцог де Бофор".

Герцог немного смягчился и, повернувшись к своим офицерам, стал отдавать приказания.

Между тем командующий флотом г-н д’Эстре, наблюдавший попытку сержанта приблизиться к кораблям, понял, что необходимо стрелять, не дожидаясь приказа, и открыл огонь по вражеской крепости.

Тогда арабы, осыпаемые ядрами с кораблей и камнями, валившимися с пробитых снарядами стен, принялись вопить. Их всадники, пригнувшись к седлам, галопом спустились с горы и бросились во весь опор на колонны пехоты, которая, скрестив пики, остановила этот неистовый натиск. Отброшенные твердым сопротивлением батальона, арабы с яростью устремились на штаб, который в этот момент оставался почти без охраны.

Опасность была велика; герцог обнажил шпагу, его секретари и все находившиеся возле него последовали его примеру; офицеры свиты завязали бой с этими бешеными. Вот когда г-ну де Бражелону удалось исполнить желание, которое он испытывал с начала сражения. Он дрался рядом с герцогом с отвагою древнего римлянина и своей короткою шпагой заколол трех арабов.

Однако было видно, что его храбрость проистекает не из стремления взять верх над врагом, стремления, естественного в каждом сражающемся. Нет, эта храбрость была какою-то деланной, наигранной, почти принужденной: он старался опьянитъся сумятицей боя и окружающим кровопролитием. Он настолько потерял власть над собой, что герцог крикнул ему, приказывая остановиться.

Он должен был слышать голос герцога де Бофора, поскольку, находясь рядом с виконтом, мы отчетливо разобрали слова его светлости. Однако он не остановился и продолжал скакать по направлению к вражеским укреплениям.