Виконт Линейных Войск 2

Чем бы заняться? Впервые за долгое время я почувствовал, что больше нет необходимости постоянно о чем-то беспокоиться и спешить. В деревне всё будет идти своим чередом, Мира с Генри присмотрят за тем, чтобы мои указы выполнялись. Деревня будет расти и обрастать частоколом и избами, проблема с едой пока что решена, а учитывая, что половина нашего каравана повезет обратно серу, железо и припасы — то мы и до посевной протянем без проблем.

Ах, да.

Я притормозил коня и спешился. Меня несколько беспокоила Тамилла, с момента прощального ужина она меня абсолютно точно игнорировала. Надо бы выловить её и поговорить, как взрослые люди.

Мимо проходят фургоны и солдаты, что спешно напяливают шлемы и почтительно кланяются, завидев меня, наблюдающего за медленным движением каравана. Вот он! Её фургон!

Запрыгиваю на помосток и открываю дверцу. Посреди фургона, заставленного ящиками, напротив открытого окна сидит она и что-то пишет, используя пару ящиков как стол.

Увидев меня, она чуть вздрогнула, но невозмутимо продолжила заполнять бумаги, напрочь игнорируя моё присутствие. Почему-то это реакция меня позабавила.

— Работа не гоблин, в лес не убежит. — Намекнул я уткнувшейся в бумаги Тамилле. Она никак не среагировала, спокойно продолжая заполнять пергамент мелким, убористым почерком. Черт побери, как она умудряется делать это на ходу? Я пробовал делать так же, но лишь испортил бумагу, залив её пятнами. Щелкнул пальцем над её ухом. Ноль реакции. Сажусь рядом с ней и заявляю.

— Впрочем, отдых — тоже не гоблин. Вообще ничто не гоблин. — Я делаю драматичную паузу. — Ничто не гоблин… Кроме гоблина.

Тамилла закатывает глаза, наконец отрываясь от бумаг.

— Это самая тупая шутка, что я слышала за свою жизнь.

— Чтож, тогда я могу вас удивить, леди. Заходят как-то в кабак человек, эльф и гном…

— Хватит, во имя Всеединого! Почему вы вообще решили отвлекать меня от работы дурацкими анекдотами?

— Мне показалось, что вы меня избегаете. Плохие анекдоты отлично сближают людей.

— Я? Избегаю?

— Ну, это не я же со позавчерашней ночи не произнес ни слова и куда-то исчезал как только я появлялся рядом.

Тамилла отвернулась.

— Мне просто надо было подумать.

— И о чем же?

— Ну… ваше поселение и особенно ваши машины — очень перспективный актив, мы заключили договор и я намерена приглядывать за своими инвестициями. Думаю, необходимо направить сюда моего заместителя, в связи с чем мне надо запланировать множество перестановок. — Произнесла она куда-то в сторону, стараясь не встречаться со мной взглядом. Уверен, сейчас она не врет — но это точно не вся правда.

Воспользовавшись тем, что она не смотрит, я подтянул к себе свиток.

«…покрывая тело монетами, словно жаркими поцелуями…» — Только и успел прочитать я, как она резко подалась вперед, закрывая объемной грудью пергамент. Наверняка замарав при этом камзол в чернилах.

— Это нужно для работы. — Безапелляционно заявила она, стремительно краснея.

— Хм…

Я посмотрел в её совсем не честные глаза, отчего Тамилла еще больше смутилась.

— Вы вроде хотели посоревноваться в анекдотах? — Быстро произнесла она, пытаясь сменить тему. — Я знаю парочку:

«Два харданца зашли в храм и поспорили, кто из них пожертвует меньше денег.

Когда мимо проходил служитель, первый харданец положил медяшку и победоносно посмотрел на товарища.

— За двоих, — скромно сказал второй.»

Я улыбнулся, похоже мне удалось её расшевелить.

— Хех, неплохо, а как насчет… Вот:

«Умирает старый харданец. Был он известен тем, что лучше всех в квартале заваривал чай. Но никому никогда не выдавал своего секрета. Вся семья волнуется: неужели секрет пропадет? Наконец, после долгих просьб умирающий шепчет на ухо любимому сыну:

— Кладите больше заварки!»

Тамилла заливисто засмеялась.

Разгорающиеся искры (POV)

Несмотря на поздний вечер, в деревеньке близ особняка Баронессы было неспокойно. На площадке, возле дома старейшины собралась огромная толпа — почти все жители деревни. Недовольный гомон, яростные споры и крики разносились вокруг. Староста не смог унять крестьян и под угрозой расправы забарикадировался в доме, откуда обреченно наблюдал за близившейся трагедией.

Сквозь толпу, грубо распихивая людей, продвигался мужчина средних лет. Грязные, засаленные волосы, грубая одежда, покрытая заплатами и пропахшая алкоголем. Добравшись до дверей старосты, он повернулся к затихшей толпе.

— Я предупреждал вас, я говорил «моя Лора не будет последней!» — Злобно воскликнул мужчина толпе.

Люди виновато отводили глаза, стараясь не встретиться с ним взглядом.

— Я говорил. Я умолял вас помочь, но вы лишь стояли, как овцы! Стояли и смотрели, как её забирают у меня! Я говорил! Эта тварь не остановится, пока не заберет всех наших детей до единого!

Мужчина обвел яростным взглядом толпу и продолжил.

— Вы надеялись, что беда вас минует, но вы слышали сборщиков. Она собирается забрать их всех. А когда в деревне не останется детей? Кто будет следующим? Жены?

Из толпы вышел плотник, вооруженный топором.